Поэтому и дисциплина в группе на должном уровне, и слаженность действий была отработана.
Одного не учел главарь банды. Вернее, не заметил, и дозоры не доложили, что на кургане остались бойцы этого одиночного отделения. И они также являлись профессионалами, но куда более высокого уровня, чем люди Хасана.
Бронетранспортер приближался.
Майор Есипов, держа автомат наготове, внимательно рассматривал глиняные постройки кошары. И он увидел, как над забором слева и справа поднялись две фигуры. Командир группы даже успел разглядеть телескопические трубы приведенных в полную готовность гранатометов, но что-либо предпринять не смог. Раздались хлопки, а затем взрыв. Два взрыва, слившихся в один, сбросившие тело майора с брони. Есипов почувствовал удар, и далее его тело как бы перестало существовать, в глазах разлилось ярко-красное, накатывающее волнами море, сменившееся черной пустотой и гулким, рвущим перепонки в ушах набатом. Потом вдруг тишина и резкая боль, пронзившая майора от ног до головы, лишившая сознания.
Следивший с сопки за передвижением бронетранспортера капитан Литинский при подрыве БТРа оцепенел, прошептав:
— Я твою маму… Да что же это?
Окрик со стороны привел его в себя. Кричал прапорщик Климов:
— Капитан! В кошаре духи! Командира, Шурика и Ивана сожгли!
Литинский заорал:
— Всем! К бою! Связь с первой машиной!
Связист начал вызывать командира первого отделения старшего лейтенанта Молчуна.
Прапорщик Гоголев, не дожидаясь приказа, открыл огонь по кошаре из пулемета. И тут же перед забором между трассой и овчарней разорвалось несколько маломощных зарядов. Над равниной начал подниматься белый, как молоко, густой дым! Гоголев сплюнул:
— Твою мать! Завесой прикрываются!
И крикнул Литинскому:
— Капитан! Чего делать будем? Чехи свалить собрались. Не можем же мы их выпустить?
Офицер отмахнулся. Ему в это время связист передал радиостанцию:
— Гранит-2! Я – Гранит-1! Срочно ответь!
— Что у вас, Паша?
Старший лейтенант Молчун узнал немного искаженный в эфире голос Литинского. Тот ответил:
— Мандец тут у нас, Игорек! «Бэтээр» с Есиповым возле кошары чехи подожгли.
Командир первого отделения был в курсе того, что майор решил лично проверить глиняные постройки за дорогой, поэтому проговорил:
— Значит, все же были в кошаре духи?
— Были! И сейчас они, задымив местность, скорее всего, собираются начать отход. Ты где со своим «бэтээром» находишься?
— Километрах в пяти от вас!
— Разворачивайся, Игорек, да шустрее! А я тут постараюсь задержать бандитов.
— Сколько боевиков в кошаре?
— А хрен их знает! Но стреляли по Есипову с флангов из двух РПГ-18.
— «Мухи»?
— «Мухи»!
— Ладно! Я тебя понял! Возвращаюсь! Захожу на кошару по равнине от Тахуша!
Литинский поторопил старшего лейтенанта:
— Быстрей, Игорек, быстрей!
Отбросив наушники с микрофоном, капитан приказал остаткам отделения приготовиться совершить бросок к подбитому противником бронетранспортеру. Литинский уже готов был отдать команду «вперед», как его остановил Гоголев:
— Паша! Не торопись! Глянь на овчарню!
Внезапный порыв ветра сдвинул облако дымовой завесы влево, и Литинский увидел сарай, из которого задом сдавал грузовой автомобиль.
Капитан крикнул:
— Уходят, суки! Дед!
— Да тут я, чего орешь?
— Дед! Мы не должны их выпустить из кошары!
— Не выпустим!
Офицер повернулся к прапорщику, который держал в руках дальнобойную снайперскую винтовку «СВДС». Гоголев лег на землю, припав к прикладу:
— Давай, капитан, рви с ребятами к этой кошаре, прямо на завесу, а я задержу грузовичок! Они у меня из загона не выйдут!
Командир отделения, мгновенно оценив ситуацию, повел четверых бойцов вниз, уходя влево.
Прапорщик дождался момента, когда машина бандитов вывернула из сарая и оказалась левым боком к его позиции. Он навел прицел на кабину. Оптический прицел увеличения позволял хорошо видеть голову водителя. И как только «шестьдесят шестой» тронулся с места, Гоголев нажал на спусковой крючок.
Пуля, выпущенная из мощной винтовки, пробила голову водителя. Кровь вперемешку с мозговым веществом и осколками черепа ударила в лобовое стекло и на шею Хасана, сидевшего на месте старшего машины. В момент выстрела неизвестного вражеского снайпера он нагнулся закрепить автомат на полу кабины. Гибель водителя шокировала Хасана, и он не попытался сразу выровнять машину, которая пошла кругом из-за того, что руки убитого вывернули руль. Для того чтобы прийти в себя, Хасану потребовались секунды. Последние секунды в его жизни, потому как Гоголев, понимая, что рядом с подстреленным водилой обязательно должен находиться старший, перевел винтовку правее и выстрелил. Вторая пуля размозжила череп Хасана. Неуправляемый «шестьдесят шестой» поворачивал за сарай. Перед прапорщиком открылся кузов, в котором находилась основная часть боевиков. Гоголев, не мешкая, выпустил в этот шевелящийся квадрат остальные восемь пуль десятизарядного магазина. Он не слышал ни криков, ни воплей, но знал, что ни один заряд не ушел в пустоту.
Пока прапорщик перезаряжал винтовку, грузовик, сделав полукруг, ударился в глиняную постройку и замер, задымившись. Из кузова выпрыгнули четверо. Одного из них Гоголев успел подстрелить. Прямо на лету, когда бандит, перепрыгнув через борт, находился в воздухе. Он рухнул под задние колеса. Остальные трое скрылись в постройке.
Снайпер перевел ствол винтовки влево, внимательно следя за пространством вокруг здания. Гоголева вызвали на связь. Он ответил:
— Дед слушает!
— Иван! Это Литинский! Мы внутри загона!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14