Во всяком случае, так ему показалось. Конечно, дело было не в этом. Просто ему повезло, и последний удар битой пришелся вскользь, лишь слегка встряхнув мозги. Но голова еще гудела – в ней никак не мог утихнуть разбуженный колокол. Сквозь легкий туман в глазах Гуров увидел совсем рядом прекрасное, но слишком бледное лицо своей жены. Она сжимала холодными пальцами виски Гурова, всматривалась в его лицо и каким-то странным чужим голосом повторяла:
– Да очнись же! Очнись, прошу тебя, пожалуйста! Лева, миленький!
Она стояла на коленях прямо на асфальте, видимо, уже безнадежно испортив дорогое вечернее платье, и Гуров, подумав об этом, испытал искреннее сожаление.
– Зачем? Брось! Поднимайся! – пробормотал он, силясь поднять тяжелую, как чугун, руку. – Негоже…
– Что ты говоришь?! – В голосе Марии зазвенела радость пополам с отчаянием, и Гуров понял, что из его бормотания она не разобрала ни слова.
Собрав всю волю в кулак, он сумел приподняться на локтях и медленно, но уже довольно отчетливо произнес:
– Маша, прошу тебя, успокойся! Ничего непоправимого не случилось. Кратковременное помрачение – и только…
– Господи! – Мария порывисто прижала его голову к своей груди. – Заговорил!
От этого резкого движения у Гурова снова все поплыло перед глазами, но он заставил себя обойтись без стона. Мария, впрочем, и сама сообразила, что делает что-то не то. Она бережно отстранила голову мужа и опять жадно уставилась в его лицо. Теперь по ее щекам обильно текли слезы.
– Господи, я уже решила, что ты умер! – воскликнула она. – Чертов герой! Куда тебя понесло?
– Все нормально, все нормально, – пробурчал Гуров, пытаясь сесть.
Костюм на нем тоже был сегодня не из дешевых, и этот факт еще более смутил его.
– Правда, неловко получилось, – сказал он. – Ты платье испортила. И у меня костюмчик…
– О чем ты говоришь! – с упреком простонала Мария. – Какой, к черту, костюмчик! Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Кратковременное помрачение! Ты был без сознания минут пять, не меньше. Я чуть с ума не сошла от страха!
Гурову тоже вдруг стало страшно. Его жена оставалась один на один с бандитами целых пять минут, пока он преспокойно отдыхал на асфальте! Он озабоченно оглянулся:
– А где эти?
Мария не успела ответить. Гуров сам увидел лежащее под деревом тело. Оно показалось Гурову знакомым, но лежало далековато от места событий и вызывало вопросы. К тому же тело было одно.
– Они сбежали, – пояснила Мария. – Когда я увидела, что ты погибаешь, я уже не могла оставаться на месте. Схватила баллончик с газом – даже не знаю, действует ли он, я ужасно давно его купила – и кинулась на этих подонков.
– Ты на них кинулась?! – с ужасом произнес Гуров.
– А что мне оставалось делать? – сердито отозвалась Мария. – Вашего брата, милиционера, на темные улицы не заманишь. Вот и приходится бедной женщине самой решать свои проблемы с недотепой-мужем… Бедный ты мой!
Она опять нежно прижалась к Гурову, оросив его рубашку слезами.
– Я так заорала, – вдруг поднимая глаза, призналась она, – что сама испугалась этого крика. Они, видимо, тоже, потому что, увидев бегущую на них разъяренную бабу с баллончиком в руках, просто сбежали. Попрыгали в свой автомобиль и укатили. Этого они сперва тоже хотели прихватить, но он не мог идти – по-моему, у него сломана нога. Он тоже дико орал, а потом потерял сознание. Они его бросили и уехали.
– Ты хотя бы позвонила в милицию? – спросил Гуров.
– Я позвонила Крячко!
– Почему Крячко? Зачем?! – не понял Гуров. – Нужно было вызвать патрульную службу…
– Я привыкла, что полковник Крячко всегда там, где полковник Гуров, – отрезала Мария. – Как два ботинка. Один правый, другой левый. Естественно, я позвонила ему и сказала, что тебя…
Ее слова были прерваны ревом мотора, свистом ветра, а потом душераздирающим визгом тормозов. В пяти шагах от места, где они сидели, остановился старый, потрепанный «Мерседес», и из него выскочил полковник Крячко, старый друг и неизменный напарник Гурова. Правда, сейчас он был мало похож на полковника – весь встрепанный, одетый в старые трикотажные шаровары и домашнюю майку, Крячко более походил на дачника, которого спугнул пожар.
– Все целы?! – гаркнул он, с ходу поднимая на ноги Марию и наклоняясь к Гурову. – Так, видимых повреждений не видно. Чем тебя?
– Битой, – сказал Гуров. – Да со мной все нормально. Небольшое сотрясение. Другим пришлось хуже. Видишь, как отделали эту симпатичную модель? Позвони «02» – здесь целая банда порезвилась.
– Уже позвонил, – сказал Крячко. – Сейчас приедут. Но я не вижу тут никакой банды. Лежит какой-то один… Э-э, нет, не один!
Он вдруг заглянул под днище «Ламборджини» и присвистнул:
– Ты прав, кому-то тут наваляли по полной программе. Давай-ка извлечем его из-под обломков!
Вдвоем с Гуровым они осторожно вытащили из-под машины лежащего там человека. Он тихо стонал. Лицо его было разбито в кровь.
– Да это же Леша Пчелинцев! – ахнула Мария, прижимая ладони к щекам.
– Дышит, – констатировал Гуров, проверив у раненого пульс. – Думаю, «Скорая» еще успеет доехать. Во всяком случае, будем надеяться. А что с тем – под деревом?
Вместе с Гуровым они подошли к человеку, лежащему под деревом. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что этот участник потасовки в сознании, хотя и старается притвориться бездыханным. Впрочем, состояние его действительно было серьезным. Это был тот самый, которому Гуров врезал битой по щиколотке. Даже при поверхностном осмотре было заметно, что в голеностопе переломаны обе кости.
Когда человек сел, вскрикнув от боли и прислонившись спиной к стволу дерева, стало видно, что по его туповатому некрасивому лицу стекают крупные капли пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10