..
– Совершенно верно, – согласился Майк. – Живешь только раз.
Шейла глубоко вздохнула. Через некоторое время она отстранилась и заглянула ему в глаза.
– У тебя есть презерватив?
Майк кивнул.
– Дай мне пять минут. – Она чмокнула его в щеку и скрылась в комнате.
Шейла не признавала половинчатости: что бы она ни делала, она делала на пределе своих возможностей. Она знала, что проснувшись утром, пожалеет о своем поступке, поймет, что перепила вечером, но сейчас, в постели с Майком, она стремилась сполна насладиться каждым мгновением. Когда она последний раз была с мужчиной? Больше года назад. И то ничего не почувствовала. Сейчас все по-другому. О такой близости она мечтала, именно так воображала истинное удовольствие. Вот оно, удовлетворение страсти.
Он был внимателен, искусен, терпелив, без устали ласкал ее, чтобы довести до оргазма, и у него это получалось лучше, намного лучше, чем когда она сама возбуждала себя. Но эротическое стимулирование стало невыносимым. Она жаждала спиться с ним. Сейчас же, немедленно. Свет городских огней, словно отблески пламени, плясал на их телах, на его плечах, на ее поднятых коленях. А потом, почувствовав, что он проникает в нее, Шейла вдруг решила отказаться от пассивности и резко перевернулась.
– А теперь люби по-настоящему, – потребовала Шейла. Бросив на него взгляд через плечо, она уперлась ладонями в стену.
Ее восприимчивость поразила Майка. Он по ошибке полагал, что она будет отвечать ему сдержанно, хотя бы потому, что это их первая близость. Но в постели она была столь же энергична, как и вне ее. Она стонала и шипела, цедя сквозь стиснутые зубы; «Да, так, так», если его ласки доставляли ей удовольствие, так что Майк быстро понял, как ей угодить. Он был рад, что у него оказался второй презерватив, да и от третьего раунда не отказался бы, но Шейла потратила столько энергии, что осталась без сил. Тяжело дыша, она отстранилась от Майка, легла на спину и сказала с улыбкой:
– Спасибо. Мне это было необходимо.
Майк смотрел на свою возлюбленную. Она села в кровати, откинулась на подушку и, прикрыв веки, улыбнулась ему. Потом взяла бокал с шампанским и стала крутить его в руке. Неужели эта женщина еще сомневается в том, что может заполучить любого мужчину, какого только пожелает?
– Значит... тебя метят на пост вице-президента?
– Пустая болтовня Говарда, – ответил Майк. – Вряд ли мне светит высокая должность. Я, по их мнению, слишком неблагонадежный и непредсказуемый человек.
– Почему? Потому что ты когда-то их бросил? Что можно ей рассказать?
– Так получилось. Как-то все сразу навалилось на меня – затяжной бракоразводный процесс, чувство вины. Потом начались неприятности на работе.
– В «Това системз»?
Лучше до определенной степени удовлетворить ее любопытство, а то она сама начнет копать и снова пойдут, мерзкие слухи...
– Это случилось шесть лет назад, – начал он. – «Занзибар»...
– Первый цветной монитор? – уточнила Шейла.
– Нет, я не настолько стар. Первый встроенный модем.
– Точно. Я тогда еще не работала в компании.
– В общем, я в ту пору заведовал отделом материалов. Мы просчитались с конфигурациями, и нам не хватило нескольких тысяч теплоотводов. Простенькие компоненты по три доллара каждый, но без них никуда... А шумиха была такая же, как с «Поморником».
– Чертов «Поморник»! – ругнулась Шейла.
– Извини.
– Продолжай, – потребовала она.
– Каша заварилась как раз перед тем, как Тодд угодил в больницу, так что он тогда нервничал. Ежедневно собирал экстренные совещания, психовал все больше и больше. Стучал кулаком по столу и кричал Нам – а может, мне, точно не знаю, – чтобы мы сделали "что-нибудь, что-нибудь, что угодно",только бы уладить эту проблему.
– Разве у вас был только один поставщик? – спросила Шейла.
– Да. Эти компоненты делали из специального сплава, который отливала одна компания в Солт-Лейк-сити, а она – как только мы ее ни умасливали – отказывалась выполнить наш заказ вне очереди. Компанией владели какие-то церковные шишки, и чем-то мы им не угодили. Но в конце концов мне удалось найти подход к мужику, который отвечал за литейный участок... – Майк замолчал.
–И что?
– Мы подкупили его. А он проболтался.
– И тебе досталось по полной программе?
Майк кивнул в полумраке.
– Если бы тебя считали некомпетентным, Майк, тебе вряд ли позволили распоряжаться миллиардами долларов, – резонно заметила Шейла.
– В общем-то, да. Меня никто не увольнял. Просто я решил, что с меня хватит.
– И ты намерен опять все бросить? – спросила она.
– Нельзя же сидеть на одном месте до самой смерти.
– А я сидела бы, – призналась Шейла. – Я не... – Она помолчала. – Я не представляю для себя другой жизни.
Майк увидел, как она опустила ресницы и смежила веки, но только он подумал, что она задремала, Шейла вдруг открыла глаза и спросила:
– Сколько?
– Что?
– Я хочу знать: сколько?
Майк заморгал, недоумевая. Шейла схватила его за руку и, впившись в него взглядом, отнюдь не сонным, повторила свой вопрос в третий раз:
– Сколько тебе нужно, чтобы все бросить, навсегда?
Майк рассмеялся, наконец-то уловив ход ее мысли.
– Ты спрашиваешь человека, который уже однажды просчитался.
– Значит, теперь ты знаешь цену. Итак, сколько?
Казалось, для нее это вопрос жизни и смерти. Будто, какой бы ответ он ей ни дал, она придумает, как собрать названную сумму, сделает это своей новой целью. Неужели ради этого она привела его сюда и отдалась ему? Значит, услышав цифру, она переметнется к другому, который знает ответ на какой-то другой вопрос?
–Миллионов пять, – сказал Майк.
– Не так уж много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111