Запишите (она назвала фамилию, адрес). Это букинист. У него – валюта. Доллары. Я скажу, где запрятано. Все скажу…
Доставив Зародицкую в наркомат и передав ее, а также и изъятое золото сотрудникам, которым надлежало этим заняться, Кирилл Петрович прошел к комиссару. Тот от души хохотал, слушая рассказ майора об очередном неудавшемся поиске профессора Варламова. Потом перестал смеяться:
– Да, все это хорошо, но где же профессор? Еще одна версия лопнула…
Глава 19
Да, лопнула еще одна версия, и Скворецкий с еще большей энергией принялся за розыск женщины с «рыбьей» фамилией. Только Горюнов сидел без дела возле Малявкина.
Розыск гимназической подруги Евы Евгеньевны был сопряжен со значительными трудностями – уж слишком мало было данных: ни точного адреса, ни фамилии, ни даже имени. Что было известно? Место и примерный год рождения, профессия, район, где она предположительно проживает. И все же Кирилл Петрович не терял надежды: он считал, что даже при наличии таких скудных сведений «женщина с рыбьей фамилией» будет разыскана. Пусть не сразу, не скоро, но – разыскана. Ему очень хотелось бы подключить к розыску Горюнова, но ведь нельзя бросить Малявкина надолго без присмотра, вот и приходилось самому бродить по переулкам, прилегавшим к улице Горького. И Кирилл Петрович шел из дома в дом по Благовещенскому, Палашевскому, Старо-Пименовскому, Дегтярному – по всем переулкам, выходившим на улицу Горького от площади Пушкина до площади Маяковского.
Он часами просиживал в конторах домоуправлений, листая то объемистые, то тощие домовые книги, выискивая нужного ему человека. Меньше всего его интересовали фамилии: главное внимание он обращал на те графы, где указывались место и год рождения, а еще – профессия. Долгое время ничего похожего на имевшиеся приметы не было: попадались уроженцы интересующего его города, но год рождения не совпадал с требуемым. Да и профессии были далекими от медицины.
Этим утром он заканчивал обследование Дегтярного переулка: оставалось два дома. В пыльной, замусоренной конторе Кирилл Петрович копался в толстенной книжище. Тут был перечень жильцов нескольких домов, объединявшихся общим домоуправлением.
Майор медленно перебрасывал страницу за страницей, не пропуская ни единой фамилии. Дело это ему чертовски надоело, но он упорно сжимал челюсти, подавлял зевоту и читал, читал, читал. Вдруг… Что это? Место рождения? Оно самое. Год рождения? Похоже, тот, что и требуется. Профессия? Ветеринарный фельдшер. Не врач, конечно, и – ветеринарный, а все-таки медицина. Ну, а фамилия? Рыбья? Фамилия была – Икоркина. Рыбья? Пожалуй, да. Кирилл Петрович усмехнулся, встал, до хруста в плечах потянулся. Сдается, дело сделано. Что-то все это даст?..
Час спустя, с несколькими фотографиями в кармане, среди которых было и фото Икоркиной, майор появился в институте, у Миклашева. Едва взглянув на разложенные перед ним изображения, тот сразу отложил в сторону карточку Икоркиной: она. Она самая. С «рыбьей» фамилией…
– Рыбьей? – улыбнулся майор. – Относительно рыбьей… Икоркина – фамилия этой женщины.
– Вот-вот, – подхватил Миклашев. – Икоркина. Точно. Вспомнил.
Итак, Икоркина. Ясно! Что предпринимать дальше? Ночную проверку документов? Можно. Но что это даст, если Варламовых там не окажется (а так и будет скорее всего: Икоркина занимает комнату в общей квартире – неподходящее место для убежища тому, кто скрывается). А что, если?..
Прямо из института Кирилл Петрович поехал на квартиру Варламовых.
– Икоркина? – всполошилась Ната. – Таисия Семеновна? Разве я вам не говорила? О, когда-то она была близкой подругой Евы Евгеньевны! Очень близкой. Правда, последние годы они не встречались.
По словам Наты, Икоркина ранее бывала у них на квартире, и, хотя и смутно, она ее помнила.
Бывала ли Ната у Икоркиной? Нет, никогда не была. Даже адреса не знает. Но, если надо… А насчет адреса: разве Кирилл Петрович не может ей помочь? Ему-то ничего не стоит узнать адрес.
Скворецкий, однако, решительно возразил: так не пойдет. Ната может направиться к Икоркиной только в том случае, если этот визит будет абсолютно естествен, если, в случае нужды, легко будет объяснить, как получила Ната требуемый адрес. Тут Ната припомнила, что еще раньше, до войны, у Евы Евгеньевны была записная книжка, куда она выписывала нужные ей адреса и телефоны (в лежавшей у телефона книжечке Варламовых, которую за эти дни не раз просматривали, Икоркина не упоминалась). Ната принялась за поиски и, провозившись часа два, перевернув все в спальне и в столовой, нашла старую записную книжку. Тут был адрес Икоркиной: Дегтярный переулок, номер дома, квартира.
Теперь вопрос был решен: Ната должна была явиться к Икоркиной, сообщить об исчезновении дяди и тетушки, рассказать, что страшно о них беспокоится (у них даже паспортов нет, остались дома) и что сама оказалась в крайне тяжком положении – ни денег, ничего. Как быть? Что делать? Где искать дядю и тетю? Как жить? Она уже была у Зайцевой. Без толку. Вот вспомнила старую подругу тетушки – может, она хоть что скажет, чем поможет? Можно и поплакать. Как у Зайцевой.
В тот же вечер Ната отправилась к Икоркиной. Поначалу та ее не узнала: «Кто вы? Что вам надо?» Но когда Ната назвала себя, назвала Еву Евгеньевну, Икоркина разохалась, разахалась, не знала, куда и усадить Нату, как ее приветить.
Ната, как и было условлено с Кириллом Петровичем, рассказала о своих горестях, просила совета. Икоркина слушала внимательно, сочувственно, расстроилась, когда Ната заплакала, но сказать ничего не сказала: «Не знаю, милочка, не знаю, чем тебе и помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105