Вы же его знаете лучше, чем знал я.
– Любопытно. Знаем лучше, чем вы? Может, поясните свои слова?
– А чего пояснять? Думаете, я не понимаю причины своего ареста? Менатян – ваш человек, я его выследил. Видел, как он бегал в гостиницу «Москва»… На явку с вами…
– Видели? И что?..
Лицо «Зеро» исказила злобная судорога:
– А то… Ищите своего Менатяна в лесу, в районе подмосковного совхоза. Вернее, его труп.
– Зачем так далеко искать? – усмехнулся Кирилл Петрович. – Да еще труп. Менатян здесь. Живой. Здоровый. Сидит в такой же камере, что и вы.
– Менатян сидит? О, ч-черт!.. Тогда… Хотя «Фауст» был до Менатяна, а вы знали… Неужели Малявкин? Кто меня продал, кто?
– Не пытайтесь угадать, Беккенбауэр, не выйдет. Просто коса нашла на камень, мы оказались сильнее вас. А кто нам помог? О, их много, тех, кто способствовал вашему разоблачению, очень много. В непонимании природы советского человека, духа нашего народа и состоит ваш главный просчет. Ни черта вы не поняли, хотя и прожили здесь двадцать с лишним лет.
– Товарищ майор, разрешите? – подал голос Горюнов. – А как же насчет Горького все-таки, Беккенбауэр? Зачем вы туда собрались?
«Зеро» сидел понурясь, говорил тихо, сдавленным голосом:
– В Горький? Я полагал, что «Кинжал» – предатель, и хотя он не знал имени, под которым я работал, но мои приметы мог вам сообщить. Взвесив все, я поручил Малявкину ликвидировать Менатяна, а сам решил на время отсидеться где-нибудь вдалеке от Москвы, с тем чтобы потом возобновить работу.
– Что-то не сходятся у вас концы с концами, Беккенбауэр. Какой-нибудь час назад вы пытались нас уверить, будто считаете, что Германия проиграла войну, а теперь – возобновить, некоторое время спустя, с позволения сказать, работу. Это на кого же, если Германию ждет поражение?
«Зеро» поднял голову, пристально посмотрел на Кирилла Петровича и… промолчал.
– Ладно, – сказал майор. – Еще вопрос: вы уведомили центр о своем решении?
– Да, я сообщил, что временно консервируюсь и на несколько месяцев скрываюсь.
– Как сообщили, по каким каналам?
– Коротко, по радио. Поручил «Быстрому». А подробно – донесением, которое переслал через швейцара.
– Где Малявкин? – резко, в упор спросил Скворецкий.
– Малявкин? Он в Лефортово, у… («Зеро» назвал адрес). А разве… Разве вы его не взяли?
* * *
Следствие по делу Беккенбауэра – «Зеро» и Менатяна – «Кинжал» продолжалось. Все шире и четче развертывалась картина злодейских преступлений, совершенных «Зеро» и его подручными. Был арестован Шкурин – «Сутулый», швейцар из гостиницы «Националь» и еще два агента «Зеро», которых он назвал. Больше у него, судя по всему, никого не было.
Все это время Малявкин отсиживался в Лефортове, хотя ему и было подобрано новое убежище. Старичка, хозяина Бориса, до поры до времени не тронули, но глаз с него не спускали.
…После ареста Беккенбауэра и Менатяна прошло около двух недель, и Малявкин передал в центр радиограмму, в которой подтверждал, что «Кинжал» ликвидирован, и сообщал о своем «бедственном» положении: «Зеро» исчез, связь утеряна. «Быстрый» просил указаний. И вот, еще две недели спустя, пришел ответ: «Ваши действия одобряем. Ближайшее время направляем вам человека, снабженного инструкциями. Сообщите явку».
Игра продолжалась. В ловко расставленные чекистами сети шел новый зверь…
Москва, 1965-1966.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105