Флоси и его люди подошли к дому и окружили его на случай, если бы в нем оказались потайные двери. Хроальд, сын Ацура, подскочил туда, где стоял Скарпхедин, и хотел ударить его копьем. Но Скарпхедин секирой отрубил ему древко копья и нанес удар в щит, так что щит прижало к Хроальду, а загнутое острие секиры попало ему в лицо, и он упал навзничь и сразу же умер.
Кари сказал:
– Удачный удар и на этот раз, Скарпхедин! Ты у нас самый отважный!
– Этого я не знаю, – сказал Скарпхедин и усмехнулся.
Кари, Грим и Хельги бросали копья из дома и ранили многих, а Флоси и его люди ничего не могли поделать. Тогда Флоси сказал:
– Мы потерпели большой урон. Многие из наших ранены, и убит тот, кого мы меньше всего хотели бы потерять. Ясно, что оружием нам с ними не справиться, тем более что не все сражаются так храбро, как обещали. Нам надо что-то предпринять. Есть две возможности, и обе они плохие: одна – это отступить, но тогда мы погибли, вторая – это сжечь их в доме, но тогда мы берем большой грех на душу, ведь мы христиане. Придется нам все же поджечь дом, и поскорее.
CXXIX
Они высекли огонь и сложили большой костер перед дверьми. Тогда Скарпхедин сказал:
– Разводите огонь, молодцы? Что же это вы, собираетесь жарить что-нибудь?
Грани, сын Гуннара, ответил:
– Собираемся, и жару для тебя хватит.
Скарпхедин сказал:
– Так-то ты платишь мне за то, что я отомстил за твоего отца. Ты больше ценишь то, что ты бы должен ценить меньше всего.
Тогда женщины залили огонь сывороткой. Коль, сын Торстейна, сказал Флоси:
– Вот что я придумал: я видел каморку над поперечной балкой в главном доме. Надо, чтобы она загорелась, а для этого надо поджечь стог сена, который стоит рядом с домом.
И они подожгли этот стог сена. Те, кто был внутри, заметили это, только когда весь дом уже был в пламени. Тут Флоси и его люди развели большие костры перед всеми дверьми. Тогда женщины, которые были внутри, начали жаловаться. Ньяль сказал им:
– Держитесь стойко и не жалуйтесь. Ведь ваши страданья – это одна короткая буря, а потом долго второй такой не будет. Помните также, что бог милостив. Он не позволит, чтобы вас жгли и в этом и в том мире.
Так он увещевал их и подбадривал также другими речами. Теперь запылали все постройки. Тогда Ньяль подошел к дверям и сказал:
– Здесь ли Флоси? Слышит ли он меня?
Флоси сказал, что слышит. Ньяль продолжал:
– Может быть, ты помиришься с моими сыновьями или позволишь некоторым людям выйти?
Флоси отвечает:
– Я не намерен мириться с твоими сыновьями. Мы рассчитаемся с ними до конца и не отступим, пока они все не умрут. Но пусть выйдут из дома женщины, дети и домочадцы.
Тогда Ньяль вошел в дом и сказал:
– Пусть выйдут все, кому позволено выйти. Выходи и ты тоже, Торхалла, дочь Асгрима, и все вы выходите, кому позволено.
Торхалла сказала:
– Не думала я, что мы так расстанемся с Хельги. Но я заставлю моего отца и моих братьев отомстить за убийства, которые здесь совершаются.
Ньяль сказал:
– Да будет тебе удача, потому что ты хорошая женщина.
Потом она вышла из дома, и с ней много других. Астрид из Дьюпарбакки сказала Хельги, сыну Ньяля:
– Выйди со мной вместе, я наброшу на тебя женскую накидку и повяжу тебе голову платком.
Хельги сначала отговаривался, но потом уступил просьбам. Астрид повязала ему голову платком, а Торхильд набросила на него женскую накидку, и он вышел из дома между ними. Тогда же вышли дочери Ньяля Торгерд и Хельга и много другого народу. Но когда из дома вышел Хельги, Флоси сказал:
– Эта женщина, что там идет, высока ростом и широка в плечах. Схватите-ка ее!
Когда Хельги услыхал это, он сбросил с себя женскую одежду. У пего в руке был меч, и он нанес им удар человеку, который хотел схватить его, и отрубил ему низ щита и ногу. Тогда подоспел Флоси и нанес удар по шее Хельги, так, что у того отлетела голова. Затем он подошел к дверям и сказал, что хочет говорить с Ньялем и Бергторой. Ньяль вышел, и Флоси сказал:
– Я хочу предложить тебе, чтобы ты вышел из дома, потому что ты погибнешь в огне безвинный.
Ньяль сказал:
– Я не выйду, потому что я человек старый и едва ли смогу отомстить за своих сыновей, а жить с позором я не хочу.
Тогда Флоси сказал Бергторе:
– Выходи, хозяйка! Потому что я совсем не хочу, чтобы ты погибла в огне.
Бергтора сказала:
– Молодой я была дана Ньялю, и я обещала ему, что у нас с ним будет одна судьба.
И они оба вернулись в дом. Бергтора сказала:
– Что нам нужно теперь делать?
– Мы пойдем и ляжем в нашу постель, – сказал Ньяль.
Тогда она сказала маленькому Торду, сыну Кари:
– Тебя вынесут из дома, и ты не сгоришь.
– Но ведь ты обещала мне, бабушка, – сказал мальчик, – что мы никогда не расстанемся. Пусть так и будет. Лучше я умру с вами, чем останусь в живых.
Тогда она отнесла мальчика в постель, а Ньяль сказал своему управителю:
– Смотри, где мы ляжем и как мы расположимся в постели, потому что я не собираюсь двигаться с места, как бы меня ни беспокоил дым или огонь. Заметь хорошенько, где надо будет искать наши кости.
Тот сказал, что так и сделает. Незадолго перед этим был зарезан бык, и шкура его лежала там. Ньяль сказал управителю, чтобы он покрыл их этой шкурой, и тот обещал сделать это. Затем они легли оба в постель и положили мальчика между собой. Они перекрестили себя и мальчика и поручили свой дух богу. Это были последние слова, которые от них слышали. Управитель взял шкуру, накрыл их ею и вышел. Кетиль из Марка встретил его и вытащил из дома. Он подробно расспросил о своем зяте Ньяле, и тот рассказал ему всю правду. Кетиль сказал:
– Большое горе судил нам рок, и нам обоим выпало на долю это великое несчастье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101