– Башкой думай! Дар богов перед тобой, а ты, дурак, о квеманах толкуешь.
– Вместилище не вместилище,– решил наконец Хундила,– а все равно оно в топь уходит. Стало быть, надо так. И этих двоих – тоже в топь.
– Не спеши, старейшина,– нахмурился Травстила-кузнец.– Не один в селе живешь.
Хундила аж побагровел. Хоть и кузнец Травстила, но нехорошо Хундиле так… Неуважительно.
Тут опять Ханала голос подал. До этого стоял молча, опираясь на палку. Подслеповато щурился, рассматривая дар богов.
Теперь все лица к Ханале разом повернулись. Мудр Ханала. Так мудр, что в мире мало кто с ним в мудрости может сравниться. Все повидал Ханала, что только можно повидать. И если говорит Ханала, то только дельное.
Но ничего не успел сказать премудрый Ханала.
От дара богов вдруг звук донесся. И…
Как всегда, прав оказался кузнец Травстила!
В самом деле – вместилище.
Крышка с рунами, которой вместилище было запечатано, вдруг откинулась. Затаив дыхание, все смотрели в черный проем.
Книва тоже смотрел. Сердце бешено колотилось.
Из черного проема вдруг вылетел какой-то светлый увесистый тюк и упал на красную часть паруса. Следом еще один тюк, побольше, на белую часть упал.
Книва облизал пересохшие губы.
– Дары,– прошептал кто-то сзади.
– Тихо! – цыкнул Хундила.
В круглом проеме показался лик. Божество! Боги сами пришли!!!
Божество выпросталось из люка и тяжело спрыгнуло на землю. Что-то проговорило. Следом показалось второе. Также выбралось наружу.
Они стояли возле вместилища и смотрели на сельчан. Не больно велики оказались боги, Книва и то повыше ростом…
И тут Книва ощутил, как все оборвалось внутри.
Это были чужие боги!
– Блатф! – вскрикнуло хрипло второе божество.
И замерло в ожидании. Выговор у божества – чужой. Но слово понятное. Кровь.
– Мстить пришли! – не произнес – выдохнул Вутерих.– Квеманские боги.
– Заткнись,– отрывисто приказал Хундила. Сорвал с пояса Нидады голову, дал Вутериху: – Верни им!
Вутерих поглядел на голову, что щерилась провалом рта, размахнулся и бросил ее божеству, не решаясь приблизиться.
Голова упала рядом с божеством. То замерло, всматриваясь. Может, узнало кого из своих? О чем-то заговорило с другим божеством.
Видно было, что чужие боги недовольны. Вон как гавкают друг на друга.
Одно из божеств направилось к выброшенному тюку. Подняло его, озираясь окрест. Другое тем временем скрылось во вместилище.
– Гляди, гляди, снова вылезает! – пробормотал рябой Хиларих.
Нидаду опять колотить начало. Надсадно хрипя, он извивался на земле, пытаясь освободить связанные за спиной руки.
Второе божество приблизилось к первому. Подало ему что-то.
Отсюда было плохо видно, что творили на болоте чужие божества. Из-за камыша. Склонились над чем-то. Вот одно выпрямилось, ногой голову брошенную подвинуло.
И вдруг там, где колдовали чужие божества, вспыхнуло пламя. Необычное это было пламя, не такое, какое в очагах горит. Яркое, как солнце.
Жирным дымом потянуло с болота. Будто с погребального костра.
И яснее ясного стали намерения чужих богов.
Вот тогда и завыл-закричал Нидада. Звериным был этот вопль. Люди так не кричат. То квеманский болотный дух, который в него вошел, свободу потребовал.
Хундила-старейшина посмотрел вопросительно на Ханалу. Тот помедлил было, потом кивнул.
– Давай.– Хундила показал Вутериху глазами на бьющегося в корчах Нидаду.
Вутерих нахмурился. Подошел к Нидаде. Схватил его за волосы. Извернувшись, Нидада сумел ударить его связанными ногами в бок. Вутерих ойкнул.
– Помогите ему,– велел Хундила.
К Нидаде кинулся было Сигисбарн, однако ветхий Ханала с неожиданной ловкостью преградил ему путь.
– Не ты,– сказал.– Он.– И палкой показал на Герменгельда.
Дюжий Герменгельд подошел к воющему Нидаде, ухватил сзади под мышки. Вутерих, все еще морщась от боли, поймал за ноги. Вдвоем они оттащили Нидаду туда, где начиналось топкое место.
Чужие боги смотрели на них.
Книва смотрел на богов. Его охватило какое-то странное безразличие. Только сейчас он осознал, что боги безбороды.
Чудно€.
Он перевел взгляд на Нидаду в могучих лапищах Герменгельда. Вот Вутерих подходит и запрокидывает Нидаде голову. Нож в руке. Короткое движение…
Вой Нидады оборвался. Герменгельд быстро наклонился вперед, чтобы хлещущая из перерезанного горла кровь ушла в топь.
Чтобы квеманский болотный дух вышел на свободу и к себе ушел. Чужие боги могут быть довольны.
Тело Нидады дернулось несколько раз и обмякло. Герменгельд медленно опустил его лицом в топь.
Книва вдруг ощутил мимолетное презрение к этим людям. Неужели они не понимают, что богам из-за камыша и не разглядеть все как следует?
Но это было не важно. Главное, сейчас он, Книва, избавится от нечистоты внутри.
Перед глазами вдруг мелькнуло на миг лицо Нидады там, возле лесного озерца. «Я стану великим воином!»
Не станешь, Нидада!
Чужие боги на болоте переговаривались резкими голосами. Чувствовалось, были недовольны.
«А с чего им быть довольными? – подумал Книва.– Они же ничего не видели из-за камышей».
Герменгельд с Вутерихом вернулись. Рывком вздернули Книву на ноги. Тот не сопротивлялся.
– Стойте! – В голосе Хундилы слышалось беспокойство, даже не беспокойство – страх.– Поближе к ним подойдите,– велел старейшина.– Пусть они видят.
Книва даже равнодушно-отстраненно удивился. В первый раз в жизни он слышал в голосе старейшины страх.
Герменгельд и Вутерих подхватили Книву, как только что – Нидаду, и поволокли к чужим богам. Герменгельд поскользнулся, взмахнул рукой, в которой нож держал,– капелька Нидадовой крови упала на щеку Книвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20