Будем разбираться сами.
Дворец культуры Курганского металлического отваяли еще в давние совдеповские времена. Отваяли с размахом и гегемонистской плечисто-микроцефальной лепниной, зато без снопов и имперских венков, популярных во времена, еще более ранние. Так же как и во многих провинциальных городках России, где народу щедро предлагали, как писал классик, «камень вместо хлеба». Справедливости ради надо заметить, что и в застойные времена хлеб в Кургане был. А внутри, на территории оборонного предприятия «Курганский металлический» можно было отовариться и маслом, и мясом, и даже капиталистическими изысками вроде итальянских оливок. А вот разгул демократии мог обернуться для Кургана катастрофой. Но не обернулся, поскольку его тогдашний главный инженер Игорь Алексеевич Шелехов умел мыслить стратегически. То есть чуть дальше поспешного набивания собственного кармана. И оказался достаточно изворотлив, чтобы последовательно подставить и выпихнуть на пенсию двух своих начальников, которые стратегически мыслить не умели. Шелехова в Кургане уважали и хоронили всем городком, искренне горюя, поскольку без него будущее Курганского металлического представлялось печальным и неопределенным. Но пришел Хлебалов, и будущее определилось.
Перед входом в здание толпился народ. В основном мужики и почти все – под градусом. Остановившийся у парадной лестницы мерс встретили недружелюбно, но без явной враждебности.
– Ну-ка, братва, посторонись! Дай пройти, говорю, не понял, что ли?
Миша, сам курганский, личность в городке известная и авторитетная, решительно распихал толпу. За ним шел низенький толстый Юматов, за Юматовым – Алексей, замыкал Стена, в чью широкую спину упирались взгляды недовольных. Стена не боялся. Он чувствовал: накал страстей еще не достиг того момента, когда в спину могут пальнуть. А пальнуть, учитывая специализацию Курганского металлического, есть из чего.
У входа стояли менты. Больше для парада, чем для дела. Если начнутся беспорядки, их вряд ли тронут, поскольку свои, курганские. Но и польза от них минимальная. Зато внутри, в холле, томились чижиковские «секьюрити». Эти – чужаки. Но реальные бойцы, натасканные. На мордах тупая озабоченность. Если что – драться будут насмерть. Поскольку все равно затопчут. Увидев начальство, поздоровались почтительно.
В колонном зале собралось человек триста. Доверенные представители. С одной стороны. С другой стороны – генеральный директор Металлического Чижик с замами, курганский мэр, начальник милиции, все местные шишки-шавки, расставленные по своим бугоркам лично господином Хлебаловым. Все, включая козырного фраера Селивана, досрочно освобожденного – надзирать за обширным криминальным миром Кургана.
Стена решительно взобрался на сцену. Алексей хотел скромненько сесть под какой-нибудь колонной, но Юматов не дал, увлек за собой на помост.
Застенов решительно отодвинул Чижика, сделавшего попытку представить его народу.
– Ша! – сказал он. – Братва меня знает, если кто не знает, спросит. А теперь слушай меня!
– А на хрена ты нам сдался? – крикнули из зала. – Вали к себе в Никитск, там и звони!
– Точно, – согласился Стена. – Я не ваш, не курганский. И не я должен тут стоять, а Колян Яблоко, токо он уже не может.
– А ты Яблоком не прикрывайся! – гаркнули снизу.
– А я и не прикрываюсь, – мрачно произнес Застенов. – Им теперь никто не прикроется. Застрелили Яблоко. Два часа назад.
– Ну и хули? – вякнул кто-то. – У меня, вон, братана тоже…
Но на крикуна шикнули, и он заткнулся.
– Короче так, братва, – сказал Застенов, – я ваши претензии понимаю, но чё я могу сделать? Продукцию возить надо? Надо! Ежели заказчик ее не получит, значит, бабок не заплатит…
– Точно, – поддакнул Чижик. – Завод уже второй день стоит. Убытки кто оплатит?
По залу прокатился ропот.
Кругленький колобок Юматов выкатился вперед и отобрал у генерального директора микрофон.
– Сядь, – скомандовал он. – И не маячь. Твои убытки нам не интересны.
Это было явным передергиванием, поскольку часть прибылей Металлического, попадавшая в руки Ефима Аслановича была раз в десять больше доли генерального директора.
– Я вам вот что скажу, господа хорошие, – начал Юматов. – Вы телевизор смотрите? Знаете, наверно, как народ в России живет? Про долги по зарплате, наверное, слыхали, про шахтеров голодающих? Слыхали? А у вас какой-нибудь токарь третьего разряда три сотни баксов на карман имеет. И не раз в год, а регулярно каждый месяц. А почему? А потому что мы с вами – по-честному! Потому что одни работают, другие покупателя ищут, а третьи этому покупателю продукцию доставляют. А продукция у нас, сами знаете, не масло вологодское. И доверить ее не каждому можно, а можно только вашим, курганским. Почему? Я отвечу! Потому что чужой может ее и на сторону толкнуть. Конкуренту скинуть, бабки в карман – и на Багамы. Или, если конфликт какой, мордой в землю ляжет – пусть забирают. Чужое не жалко! А курганский так не сделает. Потому что не чужое, а свое, кровное. С этих денег его родичи кормятся. Курганский сам гада в землю рожей ткнет и башку ему разнесет, потому что круче курганского ни в Никитске, ни в Каштарске, ни в Краснянске – нигде нету! Правильно я говорю?
Зал одобрительно заворчал.
– Вот! – удовлетворенно сказал Юматов. – За ваши деньги по##том и кровью плачено. Только за своих и кровь пролить можно. Это правильно. А можно неправильно и без толку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15