Чуринга и ее прежние обитатели имеют странную власть над ней, и чем быстрее она перенесет свои чувства на холст, тем будет лучше.
Собрать несколько вещей в дорожную сумку не отняло много времени. Вскоре Брет вернулся на веранду и нерешительно замялся перед входной дверью, заглядывая в кухню.Дженни, видимо, взялась за дело сразу, как он ушел. Мебель была отодвинута от окна, пол и стол закрыты простынями. Мольберт стоял на столе, жестянка с кистями располагалась рядом, растворители были расставлены в ровный ряд. Она хорошо выбрала рабочее место – свет падал со стороны выгона, теплый ветерок колыхал легкие шторы…Брет вдруг почувствовал, как в нем шевельнулось разочарование. Она совсем не нуждалась в нем? Наверное, даже не заметила, что он ушел. У нее теперь было все, что она хотела…Вздохнув, Брет развернулся, осторожно спустился с веранды и пошел к грузовику. Десять галлонов свежей воды и запасная канистра с бензином были уже в кузове, запасные колеса и инструменты лежали на дне так, чтобы ничего не болталось. Он закинул сумку с вещами и провизией на сиденье рядом и сел за руль. Впереди его ждала долгая дорога, но он не мог избавиться от мысли, что пускаться в такой дальний путь было бы легче, если бы на прощание удалось заглянуть в эти прекрасные фиолетовые глаза…Брет фыркнул с досады, поворачивая ключ. Совсем одурел парень! Чем скорее он окажется подальше от Чуринги, тем будет лучше для него.Когда грузовик выехал на неровную каменистую землю, Брет заставил себя сосредоточиться: пустынная дорога до Берка – не то место, где стоит считать ворон. От Берка он двинется на север до Чарлвилла, пересядет в самолет до Мэриборо, а там наймет маленькую «Счессну», чтобы долететь до сахарных плантаций. Там его встретит Дэйви.Брет ненавидел летать, особенно на маленьких самолетах, но расстояние было таким огромным, что имело смысл сэкономить время. Дэйв ненавидел писать письма, и раз уж написал, значит, Джон действительно серьезно болен. Он уже давно болел и сильно кашлял, когда они говорили последний раз по телефону. Но Брет все откладывал свой визит для более удобного случая…Миля следовала за милей. День перешел в ночь, и Брет переночевал под открытым небом, а с первыми лучами солнца уже опять катил по бесконечной дороге. В самолете Чуринга стала казаться ему совсем другим миром, но среди его невеселых мыслей о брате нет-нет да и всплывали вспоминания о Дженни. О том, как отливают на солнце золотом ее длинные каштановые волосы, как она грациозно двигается. О ее длинных ногах и миниатюрном, безупречно сложенном загорелом теле, которое так сверкало в брызгах воды в тот день, когда они купались. А особенно о том, как она безмятежно спала на камне, заставив его пройти все круги ада.Погрузившись в воспоминания, Брет не замечал ничего вокруг. Он презирал себя за то, что превращается по ее вине в какого-то мечтательного идиота. Пытался выбросить Дженни из головы и думать только о братьях, пытался смотреть в окно. Но чем больше увеличивалось между ними расстояние, тем больше он беспокоился о ней и гадал, вспоминает ли она его.В конце концов Брет оказался в аэропорту Мэриборо, где нанял самолетик, в который и садиться-то было страшно. Но полет прошел на удивление приятно – и вот уже под ними заколыхались зеленые моря сахарного тростника. Самолет приземлился на небольшой площадке на краю плантации. Стоило Брету почувствовать тошнотворный приторный запах мелассы, как он сразу словно бы перенесся в далекое детство. Было душно и влажно, рубашка тут же прилипла к телу, страшно хотелось пить.– Как дела, братишка? Рад тебя видеть! – услышал Брет знакомый голос и обернулся.Джон был одет в типичную для сахарных плантаций униформу: фуфайку, шорты цвета хаки и ботинки. Кожа его была похожа на старый вощеный пергамент, а худые руки и ноги покрыты шрамами. Они не виделись три года, и, пока жали друг другу руки, Брет пытался скрыть свое потрясение от увиденного. Вместо мускулистого великана перед ним стоял сутулый седой старик. Тростник высосал все соки из старшего брата, как когда-то из отца.– Какого черта ты здесь делаешь, Джон? Я ждал, что меня встретит Дэйви.– Он поехал договариваться о работе до следующего сезона, – ответил Джон. – И я уже достаточно належался, чтобы пропустить такой прекрасный день. Свежий воздух для меня полезен.– Никакой свежести не ощущаю, – скривился Брет. – Просто жидкий сироп.Джон усмехнулся. Четкие контуры его скул проступили сквозь тонкую кожу.– Похоже, Новый Южный Уэльс тебе пришелся по душе. Ты хорошо выглядишь, чертяка. Стал таким важным. Хотя пасти овец и стричь с них денежки, по-моему, не мужская работа, братец. Смотри, ты даже не поседел ничуть. Отдых, а не труд!Брет пытался улыбнуться, но это было трудно.– Куда мне до тебя, Джон, – сказал он, обнимая брата за плечи. – Это ты у нас старик – уже за сорок.Он притянул его к себе и посмотрел прямо в глаза.– Насколько серьезно ты болен, Джон? Скажи мне честно.– Со мной все в порядке, – пробурчал Джон и повел брата к грузовику. – Просто приступ желтухи. Если она у тебя есть, то уже не отвяжется. Сам знаешь.Брет сел в грузовик рядом с братом, наблюдая, как тот заводит мотор и трогается в путь.– Дэйви написал, что ты слег от последнего приступа месяц назад. И судя по твоему виду, тебе лучше лежать, Джон.Джон достал сигарету, закурил и закашлялся.– Да все уже прошло. Когда Дэйви написал тебе, меня действительно сильно скрутило. Но я всегда прихожу в норму, стоит чуток отлежаться.Брета охватила безнадежность. Неужели он не помнит, как это было с отцом? Джон, казалось, не замечал, что творится с братом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138