ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он придвигал к Сергею то одну тарелку, то другую, подливал водку, чокался:
– За расцвет Сахалина и его строителей… За дорогого гостя!
Сергей не понимал, чего ради его обхаживает Доронин. Он чувствовал себя самозванцем на чужом пиру. Но Доронин скоро открыл карты. Когда Сергей развалился на стуле, разомлев от еды и водки, Доронин, наконец, заговорил:
– Слушай, парень. Ты сейчас на перепутье – так? Во Владивостоке тебе делать нечего. Ты комсомолец, организатор, у тебя есть способности, я вижу. Ты оставайся здесь, вот что я тебе скажу! Назначу тебя зав-клубом и руководителем струнного оркестра. Жить будешь со мной. Не хочешь – даю тебе комнату возле Николая, без клопов. Нюшка тебя кормить будет, белье стирать. Захочешь, дам тебе и бондарную мастерскую, по совместительству. Тысячу в месяц заработаешь. Через год учиться пошлю в техникум. А через два года наверняка пошлю: женка приедет – ты поедешь. Захочешь – в отпуск отпущу на материк. По рукам?
Сергей сидел весь красный. Надо было сейчас же, немедленно признаться, что он уже не комсомолец, что он дезертир… Доронину можно сказать, он поймет, он все равно возьмет его, простит, уладит…
– Да ведь я не играю, какой я руководитель струнного оркестра! – хрипло сказал он.
– Вздор! Чепуха! – закричал Доронин, весь сияя. – Поучишься, самоучитель придет, теорию подучишь. Я ведь совсем не знаю. Ты по слуху, по слуху! У тебя руки золотые, я ж вижу!
– Да я и клубом никогда не занимался…
– Вздор! Сумеешь! По глазам вижу – сумеешь! А не хочешь – назначаю тебя своим заместителем. Работа – о-го-го! Одно жилстроительство за зиму – восемь домов, новый коровник, новый засолочный цех, бондарную расширять, клуб надстраивать, ясли расширять. Соглашайся, парень. Заживем – не нарадуешься.
– Да почему я? Вы же меня не знаете!
– Вздор, голуба! Я людей носом чую. Ты Сахалин не знаешь. На материке человек серебро, на Сахалине – золото. Я за человека душу продам. Кольку я женил. Панферова в люди вывел. Скворцова женил, в колхозе три невесты растут – ого! Я каждого человека на учете держу. Милиционер на меня за Нюшку обижается – так то милиционер, его Александровск держит, пускай сами заботятся. А своих людей я, как нянька, обхаживаю.
Сергей томился. Еще не поздно признаться. И сказать, что он раскаивается, что ему стыдно, что он хочет работать вот так, как Доронин, от души… Доронин поймет.
– Ты, может, думаешь – наш промысел мелочь? Думаешь, социализм – это не рыба, а машины, нефть, уголь, гиганты? Нет, голуба, ты ошибаешься! Социализм – это богатство страны, а рыба у нас – знаешь, какое богатство? Только вычерпывай, только поспевай! Завод будем строить!
Сергей все молчал. Он взвешивал – тысяча в месяц, хорошая кормежка, заботы Доронина, комната, отпуск. Из отпуска можно и не вернуться… Нет, уж если соглашаться, то до конца. Честно. По-комсомольски… Но ведь не комсомолец он, ведь и билет его, возможно, объявлен недействительным.
– Согласен? – напирал Доронин, снова придвигая Сергею свинину и салат. – Ты ешь, ешь!..
– Подумать надо, – сказал Сергей. – Дело неплохое. Но у меня старики дома… Я подумаю…
Он ушел от Доронина в полном смятении. Он так и не признался ни в чем, а теперь поздно. Он боялся новых уговоров. Но и Доронин и Колька с Нюшей, видимо, были в заговоре и, ни о чем не спрашивая, постепенно втягивали Сергея в круг интересов промысла. И получилось, что дело – решенное, Сергей – свой человек и возвращаться к старой теме нечего.
Наутро третьего дня Колька привел с моря целый караван переполненных рыбой кунгасов. Убирать богатый улов вышли все работники промысла.
Увлеченный общим порывом, Сергей десять часов подряд работал на пристани, нагружая и развозя вагонетки с рыбой. В эти часы трудового азарта он знал, что остается на промысле и все люди ему интересны, как будущие товарищи.
К ночи он свалился на постель измученный и счастливый. Его окружали простые, дружелюбные, славные люди. Конец скитаниям, конец тревогам – он остается. Сон уже надвигался, приятно спутывая мысли. Возможно, что Сергей даже задремал… и вдруг подскочил, как от толчка. Дезертир! Стоит сказать им всем, кто он такой, и от него отвернутся, как от зачумленного!
Промучившись ночь, он выскользнул из дома на рассвете, готовый бежать куда глаза глядят, лишь бы уйти от позора, от разоблачения, от презрения Доронина, Кольки, Нюши – всех этих честных, дружелюбных людей.
И натолкнулся прямо на Доронина.
– А я за тобой! – воскликнул Доронин и обнял Сергея от полноты чувств – после вчерашней работы Сергея никто не сомневался, что он остается. – Тут машина пришла из города. Я тебе бумажку написал, поедешь в обком комсомола, станешь на учет. Учетная карточка у тебя с собой?
– Да нет, в том-то и дело.
– Пустяки, вздор! Объяснишь ребятам – оформят, карточку затребуют, не в первый раз. Скажи – от Доронина. Шофер – комсомолец, он тебя проводит. Я ему объяснил. А следующим отливом обратно приедешь, он тебя на грузовик устроит; все договорено.
В эту минуту Сергей хотел только одного – уехать, уехать как можно скорее. Остается корзинка – черт с ней!
Поодаль от пристани, на песке, стояла потрепанная полутонка. Сергей пошел к ней, переступая через канаты, обходя разложенные по песку сети. Запах рыбы и моря окутывал их. Неожиданно родным показался Сергею машинный, бензинный запах автомобиля.
Совсем молодой шофер возился у машины.
Доронин подробно повторил, что делать с Сергеем.
– Ладно, – сказал парень, – поехали.
Машина развернулась и покатила полным ходом по широкой полосе мокрого, утрамбованного морем песка. Шины беззвучно скользили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
– За расцвет Сахалина и его строителей… За дорогого гостя!
Сергей не понимал, чего ради его обхаживает Доронин. Он чувствовал себя самозванцем на чужом пиру. Но Доронин скоро открыл карты. Когда Сергей развалился на стуле, разомлев от еды и водки, Доронин, наконец, заговорил:
– Слушай, парень. Ты сейчас на перепутье – так? Во Владивостоке тебе делать нечего. Ты комсомолец, организатор, у тебя есть способности, я вижу. Ты оставайся здесь, вот что я тебе скажу! Назначу тебя зав-клубом и руководителем струнного оркестра. Жить будешь со мной. Не хочешь – даю тебе комнату возле Николая, без клопов. Нюшка тебя кормить будет, белье стирать. Захочешь, дам тебе и бондарную мастерскую, по совместительству. Тысячу в месяц заработаешь. Через год учиться пошлю в техникум. А через два года наверняка пошлю: женка приедет – ты поедешь. Захочешь – в отпуск отпущу на материк. По рукам?
Сергей сидел весь красный. Надо было сейчас же, немедленно признаться, что он уже не комсомолец, что он дезертир… Доронину можно сказать, он поймет, он все равно возьмет его, простит, уладит…
– Да ведь я не играю, какой я руководитель струнного оркестра! – хрипло сказал он.
– Вздор! Чепуха! – закричал Доронин, весь сияя. – Поучишься, самоучитель придет, теорию подучишь. Я ведь совсем не знаю. Ты по слуху, по слуху! У тебя руки золотые, я ж вижу!
– Да я и клубом никогда не занимался…
– Вздор! Сумеешь! По глазам вижу – сумеешь! А не хочешь – назначаю тебя своим заместителем. Работа – о-го-го! Одно жилстроительство за зиму – восемь домов, новый коровник, новый засолочный цех, бондарную расширять, клуб надстраивать, ясли расширять. Соглашайся, парень. Заживем – не нарадуешься.
– Да почему я? Вы же меня не знаете!
– Вздор, голуба! Я людей носом чую. Ты Сахалин не знаешь. На материке человек серебро, на Сахалине – золото. Я за человека душу продам. Кольку я женил. Панферова в люди вывел. Скворцова женил, в колхозе три невесты растут – ого! Я каждого человека на учете держу. Милиционер на меня за Нюшку обижается – так то милиционер, его Александровск держит, пускай сами заботятся. А своих людей я, как нянька, обхаживаю.
Сергей томился. Еще не поздно признаться. И сказать, что он раскаивается, что ему стыдно, что он хочет работать вот так, как Доронин, от души… Доронин поймет.
– Ты, может, думаешь – наш промысел мелочь? Думаешь, социализм – это не рыба, а машины, нефть, уголь, гиганты? Нет, голуба, ты ошибаешься! Социализм – это богатство страны, а рыба у нас – знаешь, какое богатство? Только вычерпывай, только поспевай! Завод будем строить!
Сергей все молчал. Он взвешивал – тысяча в месяц, хорошая кормежка, заботы Доронина, комната, отпуск. Из отпуска можно и не вернуться… Нет, уж если соглашаться, то до конца. Честно. По-комсомольски… Но ведь не комсомолец он, ведь и билет его, возможно, объявлен недействительным.
– Согласен? – напирал Доронин, снова придвигая Сергею свинину и салат. – Ты ешь, ешь!..
– Подумать надо, – сказал Сергей. – Дело неплохое. Но у меня старики дома… Я подумаю…
Он ушел от Доронина в полном смятении. Он так и не признался ни в чем, а теперь поздно. Он боялся новых уговоров. Но и Доронин и Колька с Нюшей, видимо, были в заговоре и, ни о чем не спрашивая, постепенно втягивали Сергея в круг интересов промысла. И получилось, что дело – решенное, Сергей – свой человек и возвращаться к старой теме нечего.
Наутро третьего дня Колька привел с моря целый караван переполненных рыбой кунгасов. Убирать богатый улов вышли все работники промысла.
Увлеченный общим порывом, Сергей десять часов подряд работал на пристани, нагружая и развозя вагонетки с рыбой. В эти часы трудового азарта он знал, что остается на промысле и все люди ему интересны, как будущие товарищи.
К ночи он свалился на постель измученный и счастливый. Его окружали простые, дружелюбные, славные люди. Конец скитаниям, конец тревогам – он остается. Сон уже надвигался, приятно спутывая мысли. Возможно, что Сергей даже задремал… и вдруг подскочил, как от толчка. Дезертир! Стоит сказать им всем, кто он такой, и от него отвернутся, как от зачумленного!
Промучившись ночь, он выскользнул из дома на рассвете, готовый бежать куда глаза глядят, лишь бы уйти от позора, от разоблачения, от презрения Доронина, Кольки, Нюши – всех этих честных, дружелюбных людей.
И натолкнулся прямо на Доронина.
– А я за тобой! – воскликнул Доронин и обнял Сергея от полноты чувств – после вчерашней работы Сергея никто не сомневался, что он остается. – Тут машина пришла из города. Я тебе бумажку написал, поедешь в обком комсомола, станешь на учет. Учетная карточка у тебя с собой?
– Да нет, в том-то и дело.
– Пустяки, вздор! Объяснишь ребятам – оформят, карточку затребуют, не в первый раз. Скажи – от Доронина. Шофер – комсомолец, он тебя проводит. Я ему объяснил. А следующим отливом обратно приедешь, он тебя на грузовик устроит; все договорено.
В эту минуту Сергей хотел только одного – уехать, уехать как можно скорее. Остается корзинка – черт с ней!
Поодаль от пристани, на песке, стояла потрепанная полутонка. Сергей пошел к ней, переступая через канаты, обходя разложенные по песку сети. Запах рыбы и моря окутывал их. Неожиданно родным показался Сергею машинный, бензинный запах автомобиля.
Совсем молодой шофер возился у машины.
Доронин подробно повторил, что делать с Сергеем.
– Ладно, – сказал парень, – поехали.
Машина развернулась и покатила полным ходом по широкой полосе мокрого, утрамбованного морем песка. Шины беззвучно скользили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226