А работы не было.
На барже у Вернера бесконечно тянулось совещание.
Все начальство заседало.
Комсомольцы бродили, не зная, чем заняться, предоставленные самим себе.
Откуда-то пополз неясный слух, что их привезли сюда по ошибке, что стройка перенесена на другое место.
Местный житель, поглаживая почтенную бороду, подтвердил:
– А как же! Сюда комиссия прилетала. Говорили, нельзя здесь строить. Почва не позволяет.
– Чепуха! – ответили ему. – Не может быть.
Но осадок неуверенности остался. Кто его знает, может быть оттого и заседают без конца руководители?
После полудня заседание кончилось. Небольшую группу комсомольцев позвали распаковывать инструменты. Распаковывали прямо на берегу. Кругом стояла толпа.
Ожидали разных инструментов, каждый по своей специальности. Но получили только топоры и пилы.
Коля Платт презрительно разглядывал пилу.
Раздался властный голос Вернера:
– Комсомольцы, построиться по бригадам!
Бригад еще не было. Те, что возникли в поезде, распались, участники бригад не могли найти друг друга. Построились по дружбе, по городам, как придется.
Зазвучала новая команда:
– Двести человек на второй участок!
– Двести человек на третий участок!
В группах спрашивали:
– А что это – второй участок?
– Механические мастерские.
– А третий?
– Лесозавод.
Комсомольцы перебегали из группы в группу. Особенно много охотников стремилось на второй участок.
Прорабом второго участка оказался маленький толстый человек в очках на сизом носу, Павел Петрович Михалев. Он, видимо, не знал, что делать с комсомольцами, и бегал взад и вперед, бросаясь то к Вернеру, то к Гранатову, растерянно озираясь поверх очков.
Коля Платт подошел к нему, вежливо поклонился.
– Прошу вас учесть – я механик восьмого разряда.
Павел Петрович молча поглядел на него, беспомощно усмехнулся и сказал:
– А я, голубчик, техник-строитель, тридцать лет стажа. Учтите тоже.
Второй участок – механические мастерские – оказался тихой и темной тайгой. Под ногами шуршали полусгнившие прошлогодние листья и мягко хлюпала насыщенная водою почва. Над головою замыкались, едва пропуская солнце, сцепившиеся ветви деревьев.
Группа несла с собою пилы, топоры, походную кухню и продукты.
– Товарищи кухня! Располагайтесь вон там, – умоляющим голосом приказал Павел Петрович и указал на сухой пригорок с двумя березами.
Клава и Лилька весело раскладывали свою утварь. Это было интересно – готовить обед в лесу. Сема Альтшулер присоединился к ним, чтобы сложить из камней очаг.
– Ну-с, – протянул Павел Петрович, испуганно оглядывая группу, – здесь будут механические мастерские. Надо расчистить площадку. Деревья рубить, обчищать, пни выкорчевывать. Приступайте.
– Вот вам и новая квалификация, – смеялись комсомольцы.
Топоров и пил не хватало.
Коля Платт с удовольствием отдал пилу и стоял, сердито передергивая плечами. Валька Бессонов попал ногой в яму с водой и сидел на коряге, веточкой счищая грязь с ботинка.
Первые деревья полетели на землю, со свистом продираясь сквозь кусты.
Петя Голубенко сладеньким голоском обратился к прорабу:
– А нам что делать? Ворон считать?
Павел Петрович и сам точно не знал, как быть. Он впервые корчевал тайгу. Ему сказали: «Пусть одни рубят, другие пилят, третьи корчуют». Петя, Коля Платт, Валька Бессонов были как раз эти третьи, которые должны корчевать.
Их набралось человек сорок.
– А вы будете корчевать, – сказал Павел Петрович и неопределенно помахал в воздухе руками. – Пни корчевать, не понимаете, что ли? – сердито добавил он и отвернулся.
Петя Голубенко первым подбежал к большому пню, толкнул его ногой, попробовал расшатать руками, потом вскочил на него и звонко крикнул, озорно подмигивая:
– Павел Петрович, оно не корчуется!
А когда Павел Петрович, пыхтя, направился к нему, сказал добродушно:
– Не умеем мы. Вы бы научили, а?
– Ну, чего же тут уметь!
Павел Петрович приблизился к упрямому пню.
– Дай-ка топор! – Он стал обрубать вросшие в землю корни. – Навалитесь-ка! Раз-два! – Пень ни с места. Ребята стояли кругом. – Ах ты, дьявол! – Павел Петрович, вспотев, вместе с Петей и Колей Платтом пытался перевернуть пень. Слегка стонали корни. Пень стоял.
– Уж чего тут не уметь? – сладким голосом сказал Петя.
Павел Петрович со всей силы нажал, потом плюнул, выругался:
– В конце концов я не дровосек…
И оглядел ребят поверх очков взглядом несправедливо обиженного человека. Генька Калюжный уже взялся за пень, чтобы испробовать силы, когда раздался ясный, отчетливый и злой голос:
– В конце концов, я тоже не дровосек. Я механик восьмого разряда, и я считаю, что использовать специалистов на такой работе просто глупо. Я не для того сюда послан.
Коля Платт произнес это громко и отчетливо, глядя на Павла Петровича спокойными и злыми глазами. Его всегда уважали на заводе. И он сам привык уважать себя. Он считал, что на Дальнем Востоке встретит еще больше уважения, получит еще более ответственную работу, будет оценен еще выше. Но его никто не выделял из общей массы, его послали с пилой в тайгу, его ботинки отсырели в болоте, его сравняли с чернорабочими. Он был уверен, что это досадная, легко исправимая ошибка.
Но тут взъерепенился Валька Бессонов:
– Ты специалист, а я кто? Меня тоже послали не пни ворочать, я, брат, лучший штукатур Ленинграда!
Мощно рявкнул Генька Калюжный:
– В чем дело? Все специалисты! Я тоже квалифицированный токарь!
Ребята бросали топоры и пилы.
– А я монтер!
– А я слесарь!
– Я шестого разряда!
– Что шестого, я седьмого разряда, и то молчу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226