Джейн кашлянула так громко, что у нее заболело горло, надеясь, что сосед сверху, услышав это, убавит громкость. Этого не произошло.
В углу, словно старый развратник, страдающий нервным тиком, мигал автоответчик. Кто-то оставил на нем кучу сообщений. Джейн включила воспроизведение.
Как только она услышала трескучий голос, у нее внутри все оборвалось. Это была Шампань.
– Помогите. О господи, помогите же!
Джейн застыла на месте. Знакомый аристократический голос, полный отчаяния, звучал едва слышно. Из динамика автоответчика послышались судорожные всхлипывания, а вслед за ними громкое шмыганье носом и удушливый кашель.
– Помогите, мать вашу, – прошептала Шампань. – Приезжай сюда, скорее.
У Джейн мелькнуло подозрение, что кризис опять вызван ошибкой маникюрши. А если не этим, то чересчур сильным искусственным загаром. Лопнувшей резинкой на трусиках. С другой стороны, быть может, отчаяние Шампань как-то связано с тем фактом, что ее отношениям с Солом Дьюсбери пришел конец, а он, похоже, этим весьма доволен?
Агонизирующие всхлипывания возобновились. Похоже, положение серьезное. Джейн проверила, когда было оставлено последнее сообщение, – за пятнадцать минут до ее прихода. Схватив телефон, она позвонила в Службу спасения, дала адрес Шампань и бросилась к своей машине.
12
С одной стороны, рассуждала Джейн, нет ничего необычного в зрелище Шампань, находящейся в руках рослого, мускулистого мужчины. Но вся разница заключалась в том, что на этот раз мужчина был медик. Хрупкая Шампань, беспомощно распростертая на его широченной груди, затянутой в зеленый халат, казалась особенно слабой и беззащитной.
– Ничего, все в порядке. Она совсем ничего не весит, – сказал фельдшер, отказываясь от помощи своих коллег.
Он осторожно опустил Шампань на носилки.
Джейн ощутила жжение в уголках глаз. В горле запершило от сдерживаемых рыданий. Конечно, у Шампань были свои заскоки, но даже худший враг не пожелал бы ей такой смерти.
Голова Шампань бессильно упала набок. Здоровенный санитар, опустившись на колени, положил веснушчатую руку ей на грудь, прижался ртом к ее рту и начал делать искусственное дыхание. Наблюдая за его умелыми, четкими движениями, Джейн горестно подумала, сколько мужчин мечтали именно об этом – держать руку у Шампань на груди и прильнуть поцелуем к ее губам. Но сейчас медику было не до этих мыслей.
– Что ж, вы позвонили вовремя, – сказал наконец он, отрываясь ото рта Шампань и берясь за ручки носилок. – Еще минут десять – и она бы уже не выкарабкалась.
– Вы хотите сказать, она будет жить? – спросила Джейн, уверенная, что присутствует при последних минутах жизни своей мучительницы.
Только немного успокоившись, она ощутила в полной мере всю глубину своих переживаний.
– Конечно, она приняла огромную дозу, но мы успели вовремя прочистить ей желудок, так что надежда есть. – Фельдшер хмуро посмотрел на Джейн. – Все равно, ее надо срочно отвезти в больницу. Вы едете с нами? Вы ее сестра?
– Вообще-то… нет, – ответила Джейн, несмотря на скорбные обстоятельства, польщенная тем, что кто-то мог принять их с Шампань за родственников.
Впрочем, взглянув на осунувшееся, измученное лицо Шампань, лишенное косметики, она пришла к выводу, что это не такой уж и комплимент.
– Я поеду за вами в своей машине, – сказала Джейн.
Карета «Скорой помощи», взвыв сиреной, пронеслась по площади. Джейн машинально обошла квартиру, убеждаясь, что все двери и окна заперты. Нагнувшись, чтобы проверить, выключены ли из розетки щипцы для завивки волос, она подумала, что по крайней мере в настоящий момент все действия в целях безопасности Шампань можно отнести в раздел «Поздно запирать конюшню».
В душной, захламленной спальне повсюду было разбросано содержимое гардероба Шампань, но Джейн так и не смогла определить, является ли это свидетельством бурной вспышки ярости или именно так Шампань понимает порядок. Туфли от Джимми Чу запутались в нижнем белье «Ажан Провокатер»; костюм от Шанель валялся на скомканной кашемировой шали. Из упавшей коробки высыпалась радугой гора разноцветных блузок. «Тот, кто утверждает, что счастье нельзя купить, просто не знает, где оно продается», – гласила надпись на вышитой подушке, брошенной на смятую кровать. Теперь это утверждение приобрело какой-то зловещий оттенок. Словно в подтверждение его, на полу лежала раскрытая чековая книжка, ощетинившаяся пустыми корешками.
Из снятой телефонной трубки, упавшей на кровать, доносились пронзительные гудки. Джейн осторожно положила ее на аппарат. При этом ее взгляд упал на пустую бутылку из-под виски, закатившуюся в угол, смочившую последними каплями ковер. Рядом с ней стоял на голове обтрепанный плюшевый мишка. У Джейн перед глазами мелькнул образ смеющейся, избалованной девочки со светлыми волосами, какой когда-то была Шампань. Как грустно, что все окончилось вот этим. Но еще печальнее то, подумала Джейн, что у Шампань, по-видимому, нет ни одного близкого человека, кроме нее, к кому можно обратиться за помощью в трудную минуту. Вот она, страшная плата за известность.
Сидя в приемном покое больницы, Джейн старалась не смотреть на вывихнутые конечности, разбитые в кровь головы и вырванные ногти жаждущих исцелиться хотя бы до Рождества. Вместо этого она окунулась в мятые, засаленные листы местной бесплатной газеты, похоже получавшей информацию в основном из полицейского участка. Соответственно, все заметки были посвящены нападениям на пенсионеров, убийствам, кражам и дракам. В том состоянии, в котором сейчас находилась Джейн, это едва ли можно было считать увлекательным чтивом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114