— Не вижу, как это можно сделать. Потому и сказал «но». — Секунду он молчал. — Несомненно, возвратившись каждый к своей полной сущности, мы будем чувствовать себя иначе.
— Не знаю.
Он не стал напоминать, что их нынешние «я» превратятся лишь в блеклое воспоминание, неслышный шепот. Вместо этого, решив ее утешить — как всегда, неуклюже, — сказал:
— Наверное, я хочу, чтобы ты вернулась к Гее. Несмотря ни на что. Бессмертие. Вечная молодость. Разум и воля.
— Да, я знаю. В этой жизни мы слепы, глухи и глупы. — Она рассмеялась грустным шепотом. — Мне так нравится.
— Мне тоже. Мы те, кто мы есть. — И добавил грубовато: — Ладно, у нас еще осталась малость времени.
— Но мы должны продолжать выполнение своей задачи.
— Спасибо, что мне не пришлось произносить эти слова.
— Мне кажется, ты это понимаешь лучше, чем я. Поэтому тебе труднее об этом говорить. — Она приобняла его за шею. — Мы ведь можем подождать до завтра? Просто выспаться как следует.
Он улыбнулся:
— Я думал, мы будем не только спать.
— Попутно… у нас будут и другие возможности. Правда?
Ранним утром в саду блестели на цветах и листьях капли росы, в небе парил ястреб; Лоринда закуталась в шаль от прохладного ветерка. Она сидела у пруда и смотрела, как Кристиан расхаживает взад-вперед, то стискивая кулаки, то закладывая руки за спину. У него под ногами хрустел гравий.
— Но куда нам отправиться? — спросила Лоринда. — Бесцельно шататься из одного полумира в другой, пока они не завершат свои дела и не вспомнят о нас? По-моему, это бесполезно. — Она попробовала изобразить веселье в голосе: — Признаюсь, что думаю — мы могли бы посетить и какие-нибудь эмуляции поприятнее.
— Извини, — Кристиан покачал головой, — мне кажется иначе.
Даже в те краткие дни, что они могли провести вдвоем. Лоринда зябко обхватила себя за плечи.
— Ты же знаешь, как это бывает, — продолжил он. — Борешься с бесформенными идеями, а однажды вдруг просыпаешься — а они уже наполовину обрели четкость. Так со мной сегодня и случилось. Понимаю, тебя это обижает. В конце концов, ты же представляешь Гею.
Он увидел, как Лоринда вздрогнула, осекся и хотел было извиниться, но она быстро проговорила:
— Ничего, дорогой, все в порядке. Продолжай. Кристиан пытался сдерживаться, но по мере того, как
он ходил и говорил, его голос обретал силу:
— Что мы до сих пор видели? Мир восемнадцатого столетия, где недавно умер Ньютон, Лагранж и Франклин продолжают работать, Лавуазье еще мальчик, и занимается промышленная революция. Почему именно здесь Гея разместила нашу базу? Просто потому, что здесь есть милый домик и красивый сельский пейзаж? Или это лучший из всех созданных ею вариантов?
Лоринда сумела успокоиться. Она кивнула:
— Да, программировать отдельную эмуляцию специально для нас она не стала бы. Особенно учитывая ее занятость общением со Странником.
— Потом мы посетили мир, переживший весьма схожий этап развития в античную эпоху, — продолжил Кристиан. Лоринда поежилась. — Да, там все рухнуло, но важно то, что мы узнали: это единственный вариант греко-римской истории, который Гея сочла полезным провести через несколько столетий. Потом была… э-э… мирная Европа тысяча девятисотого года. В ней также шел научно-технический прогресс, и мир развивался несколько более успешно — или менее безуспешно — благодаря сохранению сильной и единой Католической церкви, хотя и там все постепенно начинало распадаться. Потом были американские китайцы, цивилизация совершенно ненаучная, глубоко религиозная; но и ей было предрешено сделать заметный технологический прорыв, совпадающий с проблемным периодом. — Минуту-две он молчал, только гравий хрустел под ногами. — Четыре эмуляции из множества, причем три были выбраны почти случайным образом. Не следует ли отсюда, что все интересующие ее варианты имеют между собой нечто общее?
— Ну да, — согласилась Лоринда. — Помнишь, мы это уже обсуждали. Создается впечатление, что Гея пытается привести сотворенных ею людей к формированию цивилизации, богатой как культурно и духовно, так и материально, и к тому же гуманной и стабильной.
— И зачем, — спросил он, — если человек как вид давно исчез?
Лоринда горделиво выпрямилась:
— Нет! Он вновь живет здесь, в сердце Геи! Кристиан закусил губу:
— Это говорит Гея в тебе или ты в Гее?
— Что ты имеешь в виду?! — воскликнула Лоринда. Он задержал шаг и погладил ее по волосам:
— Ничего дурного — для тебя. Ни за что. Ты честна, добра и все такое прочее. — И жестче: — А вот в ней я не уверен.
— О нет. — В голосе Лоринды звучала боль. — Нет, Кристиан.
— Ладно, это пока не важно, — поспешно произнес он и опять заходил. — Вот к чему я клоню. Является ли то, что все четыре живых мира, в которых мы побывали, ориентированы на машинную технологию, а три из них и на науку, простым совпадением? Не хочет ли Гея выяснить, что движет эволюцией подобных обществ?
— Почему бы и нет? Наука делает разум открытым, техника освобождает тело от всевозможных страхов. Здесь скоро появится Дженнер со своей вакциной от оспы…
— Интересно, что она еще намерена сделать. Но в любом случае предлагаю следующий визит нанести в самый технически развитый мир из всех, что есть у Геи.
— Да, да! — радостно согласилась Лоринда. — Там может быть удивительно и чудесно.
Кристиан нахмурил брови:
— В реальной истории это когда-то обернулось в некоторых странах настоящим кошмаром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43