– Джовейн комкал скатерть в руках. Она отметила, как пожелтела кожа его, как выступали надувшиеся синие вены. – Мы не можем отказаться от Реставрации Энрика, когда мир в смертельной опасности.
– Нет, конечно, нет, – ответила она, пытаясь восхититься его решимостью. Он был подобен героям старых романов и преданий. Конечно, не искрился ни волей, ни энергией. Этот усталый человек с каждым днем встречал все большее открытое неповиновение аэрогенов и наземников, сомневаясь в собственной мудрости и правоте.
– Ешь, – предложил он. Фейлис положила еду на тарелку, хотя есть не хотелось. Горло перехватило, сердце заторопилось. – Позволь мне все обьяснить, – голос его обрел энергию. – Несколько недель назад кое-кто из экипажа Скайгольма решил не исполнять свои обязанности в случае войны или восстания. Они не стали называть свои имена и спрятались за делегата. О, я прекрасно представляю, с кем именно имею дело, хотя наверняка вычислил имена не всех предателей и не могу предвидеть, как поведут себя остальные, если дойдет до дела. – Фейлие услышала, как нож и вилка выпали из ее рук. Джовейн вскинул голову. – Ты поняла, – произнес он. – По обоюдному согласию, мы с их представителем решили молчать обо всем. Реакцию публики тоже трудно предвидеть. Ну а после, как ты помнишь, я смягчал выставленные Девону условия, и епископ с готовностью пошел на компромисс. Он запретил деятельность геанских миссионеров, однако оставил открытыми центры геанства.
– Да, я была вне себя от счастья.
– Да, да, – скривился Джовейн. – Мне стыдно обманывать тебя полуправдой. Еще раз повторяю: я не могу и не вправе позволить, чтобы власть Капитана ослабла. Предположим, например, что Северо-западный Союз сумеет отразить натиск союзников… норрмены получат свою атомную энергию – что тогда? Я немедленно приступил к работе, – продолжил он.
– Брат твой оказал самую бесценную помощь. Эспейньянцы помогли мне… и маураи. Их посол немедленно запросил Велантоа, и Федерация прислала всех специалистов, которых я просил. Так что сегодня в Турневе уже собралась полная смена. Завтра воздушный корабль доставит сюда верный мне контингент, и я прикажу нынешнему экипажу убираться на все четыре стороны; те же, кто сейчас исполняет наземные обязанности, оставят свои посты и отправятся домой.
Голода Фейлис закружилась.
– Нет, ты не можешь… не можешь…
Джовейн ухмыльнулся:
– Нет, могу. Пока у меня есть мои гвардейцы. В конструкции и устройстве Скайгольма нет никаких секретов. Любая группа компетентных специалистов способна разучить все обязанности за несколько дней. И они будут служить не заговорщикам в Домене, а его Капитану.
– Но Земля… ее недра, еда, посадочные поля…
– Мы распоряжаемся долиной Лу, если необходимо, прибегнем к помощи гвардии, а под нами ресурсов хватит, чтобы поддержать нас. Ни один мятежник не посмеет напасть на нас. – Джовейн отрезал кусок мяса и жадно прожевал. – Неужели ты не видишь, какой груз свалится с моих плеч, какая это свобода?..
Фейлис закрыла лицо.
– О нет, о нет! Скайгольм против собственного народа!
– Ни в коей мере. – Он протянул руку через стол, чтобы погладить ее по голове. – Дорогая, не плачь. Скайгольм будет выполнять те же функции, что и всегда: оборонные, связные, метеорологические, управление безопасностью, энергоснабжения. Мы просто поставим зарвавшихся подчиненных на место и подтвердим древние права Капитанства. Раны скоро залечатся. Через год или два Домен сделается более единым и счастливым, чем прежде.
Она подняла взгляд. Слезы мешали ей и горькой солью отзывались во рту.
– Сперва я так надеялась на это, – кашлянула она. – Но дела идут все хуже и хуже. А теперь еще иноземцы будут распоряжаться вСкайгольме.
Откуда ты знаешь, что они будут ладить друг с другом? Откуда тебе известно, что они не повернут против тебя?
Джовейн поглядел на нее и наконец медленно сказал:
– Я согласен – нас ожидает трудный период, и ты здесь одна, словно в заточении. Ты не хочешь возвратиться на Землю? В наш дом в Турневе? Я буду скучать без тебя, но сейчас не обижусь.
– Нет, никогда! Я хочу быть с тобой!
Он поднялся и сбоку подошел к ее креслу, утешая, пока рыдания не утихли. Потом они молча приступили к еде. Наконец все закончилось, и Джовейн поднялся.
– Сегодня без кофе, – заявил он. – Я хочу проснуться пораньше. Коньяк, музыка, любовная поэзия и постель.
Фейлис тоже встала.
– Я собираюсь пройтись. – сказала она, – Недолго. – Спокойствие она намеревалась отыскать в саду. Джовейн нежно обнял ее и поцеловал в губы. Борода его оставалась по-прежнему шелковистой, а руки такими же сильными.
Она спешила по коридорам и переходам, чтобы по возможности быстрей миновать эту пустоту. Голые стены и яркий свет делали их более унылыми. Пыль и тени, должно быть, укрывали призраков из безопасного прошлого, но эти ходы кипели будущим… фантомами, еще не имеющими лица. Лестницы звякали под ногой, шептали вентиляторы, Скайгольм подрагивал. Там, на подвесной дорожке, по которой она так часто ходила, у этих грубых лиан и влажного моха, среди зелени с ее ароматами она чувствовала себя как дома, словно выпросив прощение у отца. Шаги ее, дыхание и биение сердца замедлились. Озноб оставил ее.
Мышцы расслабились одна задругой, и Фейлис ощутила, как ныло тело от напряжения, но и это смягчилось.
Мостик, другой проход, ручеек, тропа среди металлических абстрактных конструкций, цветы, птицы и бабочки. Она шла к беседке, в которой они любили бывать с Джовейном – чтобы вновь увидеть Гею, освещенную Луной, и вновь обрести чувство единства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192