ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Гест успел отклониться, и все же лезвие задело его по левой руке. Хлынула кровь, промочила одежду, закапала вниз, замутив ручеек. Он тут же отскочил, достал кинжал и замер пригнувшись. Старкад застыл как каменный, тяжело дыша.
— За то, что ты сказал… мне бы… следовало… изрубить тебя на куски. — Переведя дух: — Но ты, наверно, и сам скоро подохнешь от этой раны. — Раздался дребезжащий смешок. — Жаль! Я думал, ты станешь мне другом. Первым настоящим другом за всю жизнь. Что ж, Норне было угодно иначе.
Норна тут ни при чем, подумал Гест. Дело не в ней, а в несходстве наших натур. И еще: как легко было бы убить тебя — ты стоишь совершенно открыто для любого хитрого удара, какие я знаю…
— Я продолжу свой путь как прежде, — заявил Старкад. — Один.
Да будет так, решил Гест. Пальцами правой руки он залез под рассеченную рубаху и с силой сомкнул края раны. Отогнал от себя боль как нечто постороннее и ненужное — так утренний туман расходится под воздействием крепнущего дневного света. Затем он вновь переключил свое внимание на рану и остановил кровотечение.
Старкад пинком окончательно порушил навес, натянул кольчугу поверх нижней рубахи, приладил подшлемник, надел шлем, прицепил меч, подобрал щит. Собрался уходить, но вновь обратил внимание на Геста и воззрился на него не без удивления.
— Как? Ты все еще на ногах? Может, мне лучше прикончить тебя? — Попробуй великан что-нибудь в таком духе, тут бы ему и конец. Но он замер и отвернулся, пробурчав: — Нет, это бы чересчур. Удаляюсь навстречу своей судьбе, Норнагест.
Он побрел по тропинке и скрылся в лесу, позволив тем самым Гесту наконец сесть и сосредоточиться на своем самочувствии. Рану удалось закрыть без серьезной потери крови, но слабость, конечно, будет ощущаться еще несколько дней. Это неважно — можно оставаться здесь, пока не накопишь сил для дальнейшего пути: лес снабдит всем необходимым. Да и исцеление можно поторопить.
Увы, он не смел и надеяться, что рана в сердце затянется так же бесследно.
3
— Наша встреча со Старкадом оказалась совсем короткой, — продолжал Гест. — Потом до меня время от времени доходили слухи о разных его приключениях, а потом я вновь отправился за границу и, когда вернулся, узнал, что он давно уже мертв, пал на поле брани, как и мечтал.
— А почему ты уезжал столь часто и далеко? — спросил король Олаф. — Чего ты там искал?
— Того, чего так и не нашел, — отвечал Гест. — Покоя. Нет, добавил он про себя, это не вся правда. Случалось, и не раз, что покой снисходил на меня — в непосредственной близости к красоте либо мудрости, в объятиях женщины, в смехе детей. Но какими же краткими оборачивались эти мгновения! Последняя моя семья на севере Норвегии уже кажется сном, длившимся одну-единственную ночь: счастливая юная Ингрид, новое счастье в колыбели, которую я вырезал собственными руками, ее щедрое сердце, не смущенное тем, что она седеет, а я нет; но потом, увы, годы ее увядания и — похороны, похороны… Где нынче странствует Ингрид? А я не могу последовать ни за ней, ни за другими, кто мерцает на краю памяти, ни даже за той самой первой и самой сладкой, в венке из плюща и с кремневым ножом в руке…
— Покой нам дарует Бог, — заявил придворный священник.
Может быть, может быть. Перезвон колоколов слышен сегодня по всей Норвегии — а в Данию колокола пришли еще раньше и гремят повсюду, в том числе и над усыпальницей матушки, к которой они с девочкой в венке возлагали цветы… Позже довелось видеть, как в страну вторглись колесницы римлян и их грозные боги, видеть бронзу и железо, вереницы повозок, следующие в Рим, и корабли викингов, отплывающие в Англию; довелось лицезреть болезни и голод, засухи и войны, к жизнь, неизменно и терпеливо начинающую все сначала; год за годом уходил в небытие и ждал весеннего солнцеворота, знаменующего возрождение; и он, Гест, он тоже мог бы уйти вслед за всеми, если бы захотел, и унесло бы его ветром, как осенний лист…
Священник короля Олафа полагает, что скоро, совсем скоро жизнь кончится и мертвые восстанут из гроба. Хорошо бы, чтоб это так и случилось. Все больше людей верят в страшный суд. Почему бы не поверить и ему, Гесту?
Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас*. [Новый Завет. От Матфея: 11, 28.]
Через несколько дней Гест заявил:
— Ладно, приму ваше крещение.
Священник заплакал от радости. Олаф издал восторженный вопль.
А когда церемония завершилась, Гест, дождавшись вечера зажег от факела свою свечу и лег на скамью, откуда мог следить за ней. И сказал окружающим:
— Теперь я, наверно, умру.
Потому что теперь я стал как все.
Постепенно пламя свечи заполнило все поле зрения, все его существо. Он слился с пламенем воедино. Свет рос и креп, пока не достиг затерянных в прошлом лиц, пока не вырвал их из тьмы и не пододвинул ближе, еще ближе… Биение сердца направляло его мысли, замедляясь до полного покоя.
Олаф и молодые воины стояли вокруг, онемев от благоговения. Священник отошел в тень, пал на колени и молился, не произнося вслух ни слова.
Пламя затрепетало и погасло. Норнагест не шевелился. Под сводами застонал ветер — предвестник зимы.
Глава 6
СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Золото блестело вдали, как звезда, вспыхнувшая при свете дня. Время от времени звезду загораживали деревья — то рощицы, то остатки былых чащоб, — но довольно было двинуться дальше на запад, чтобы заметить ее опять. Яркая точка висела в необъятности неба, по которому плыли редкие облака, над равниной, где жались под ветром деревушки и зазеленевшие по весне поля.
Шли часы. Свобода Володаровна встряхнула головой: солнечные лучи путались у нее в бровях, мешая видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223
— За то, что ты сказал… мне бы… следовало… изрубить тебя на куски. — Переведя дух: — Но ты, наверно, и сам скоро подохнешь от этой раны. — Раздался дребезжащий смешок. — Жаль! Я думал, ты станешь мне другом. Первым настоящим другом за всю жизнь. Что ж, Норне было угодно иначе.
Норна тут ни при чем, подумал Гест. Дело не в ней, а в несходстве наших натур. И еще: как легко было бы убить тебя — ты стоишь совершенно открыто для любого хитрого удара, какие я знаю…
— Я продолжу свой путь как прежде, — заявил Старкад. — Один.
Да будет так, решил Гест. Пальцами правой руки он залез под рассеченную рубаху и с силой сомкнул края раны. Отогнал от себя боль как нечто постороннее и ненужное — так утренний туман расходится под воздействием крепнущего дневного света. Затем он вновь переключил свое внимание на рану и остановил кровотечение.
Старкад пинком окончательно порушил навес, натянул кольчугу поверх нижней рубахи, приладил подшлемник, надел шлем, прицепил меч, подобрал щит. Собрался уходить, но вновь обратил внимание на Геста и воззрился на него не без удивления.
— Как? Ты все еще на ногах? Может, мне лучше прикончить тебя? — Попробуй великан что-нибудь в таком духе, тут бы ему и конец. Но он замер и отвернулся, пробурчав: — Нет, это бы чересчур. Удаляюсь навстречу своей судьбе, Норнагест.
Он побрел по тропинке и скрылся в лесу, позволив тем самым Гесту наконец сесть и сосредоточиться на своем самочувствии. Рану удалось закрыть без серьезной потери крови, но слабость, конечно, будет ощущаться еще несколько дней. Это неважно — можно оставаться здесь, пока не накопишь сил для дальнейшего пути: лес снабдит всем необходимым. Да и исцеление можно поторопить.
Увы, он не смел и надеяться, что рана в сердце затянется так же бесследно.
3
— Наша встреча со Старкадом оказалась совсем короткой, — продолжал Гест. — Потом до меня время от времени доходили слухи о разных его приключениях, а потом я вновь отправился за границу и, когда вернулся, узнал, что он давно уже мертв, пал на поле брани, как и мечтал.
— А почему ты уезжал столь часто и далеко? — спросил король Олаф. — Чего ты там искал?
— Того, чего так и не нашел, — отвечал Гест. — Покоя. Нет, добавил он про себя, это не вся правда. Случалось, и не раз, что покой снисходил на меня — в непосредственной близости к красоте либо мудрости, в объятиях женщины, в смехе детей. Но какими же краткими оборачивались эти мгновения! Последняя моя семья на севере Норвегии уже кажется сном, длившимся одну-единственную ночь: счастливая юная Ингрид, новое счастье в колыбели, которую я вырезал собственными руками, ее щедрое сердце, не смущенное тем, что она седеет, а я нет; но потом, увы, годы ее увядания и — похороны, похороны… Где нынче странствует Ингрид? А я не могу последовать ни за ней, ни за другими, кто мерцает на краю памяти, ни даже за той самой первой и самой сладкой, в венке из плюща и с кремневым ножом в руке…
— Покой нам дарует Бог, — заявил придворный священник.
Может быть, может быть. Перезвон колоколов слышен сегодня по всей Норвегии — а в Данию колокола пришли еще раньше и гремят повсюду, в том числе и над усыпальницей матушки, к которой они с девочкой в венке возлагали цветы… Позже довелось видеть, как в страну вторглись колесницы римлян и их грозные боги, видеть бронзу и железо, вереницы повозок, следующие в Рим, и корабли викингов, отплывающие в Англию; довелось лицезреть болезни и голод, засухи и войны, к жизнь, неизменно и терпеливо начинающую все сначала; год за годом уходил в небытие и ждал весеннего солнцеворота, знаменующего возрождение; и он, Гест, он тоже мог бы уйти вслед за всеми, если бы захотел, и унесло бы его ветром, как осенний лист…
Священник короля Олафа полагает, что скоро, совсем скоро жизнь кончится и мертвые восстанут из гроба. Хорошо бы, чтоб это так и случилось. Все больше людей верят в страшный суд. Почему бы не поверить и ему, Гесту?
Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас*. [Новый Завет. От Матфея: 11, 28.]
Через несколько дней Гест заявил:
— Ладно, приму ваше крещение.
Священник заплакал от радости. Олаф издал восторженный вопль.
А когда церемония завершилась, Гест, дождавшись вечера зажег от факела свою свечу и лег на скамью, откуда мог следить за ней. И сказал окружающим:
— Теперь я, наверно, умру.
Потому что теперь я стал как все.
Постепенно пламя свечи заполнило все поле зрения, все его существо. Он слился с пламенем воедино. Свет рос и креп, пока не достиг затерянных в прошлом лиц, пока не вырвал их из тьмы и не пододвинул ближе, еще ближе… Биение сердца направляло его мысли, замедляясь до полного покоя.
Олаф и молодые воины стояли вокруг, онемев от благоговения. Священник отошел в тень, пал на колени и молился, не произнося вслух ни слова.
Пламя затрепетало и погасло. Норнагест не шевелился. Под сводами застонал ветер — предвестник зимы.
Глава 6
СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА
Золото блестело вдали, как звезда, вспыхнувшая при свете дня. Время от времени звезду загораживали деревья — то рощицы, то остатки былых чащоб, — но довольно было двинуться дальше на запад, чтобы заметить ее опять. Яркая точка висела в необъятности неба, по которому плыли редкие облака, над равниной, где жались под ветром деревушки и зазеленевшие по весне поля.
Шли часы. Свобода Володаровна встряхнула головой: солнечные лучи путались у нее в бровях, мешая видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223