— Даже не представляю, как вас спрятать получше и надолго. Тут, Нат, силами твоей семьи не обойтись. Здесь нужна именно организация — с разветвленной агентурной сетью, с конспиративными квартирами, с собственной автономной системой связи… и вы должны быть стопроцентно уверены в каждой ячейке своей структуры.Абрамс щелкнул пальцами:— Эгалитарианцы! От французского egalite (равенство). Эгалитаризм — теория, проповедующая всеобщую уравнительность как принцип организации общества.

— Хм? — Трембецкий то ли удивленно, то ли с некоторой брезгливостью переспросил: — Ты имеешь в виду Ганноуэя?— Да. Мне кажется, его стоит проверить.— Если я верно тебя поняла, папа, — произнесла Лия, — ты предлагаешь обратиться к эгалитарианцам. По-моему, правильно. Я много раз бывала на их собраниях и со многими из них разговаривала, вы же знаете. Я хочу сказать, они действительно полезные люди…— Очень может быть, — хмыкнул Трембецкий. — Но насколько они готовы к активным действиям.— Ганноуэй, конечно, стреляный воробей, — улыбнулся Абрамс, — хотя… мы и сами не промах. Ладно. Чертовски рискованная затея, но… — он глубоко и печально вздохнул. — Кто мне скажет, что в наше время не чертовски рискованно?Трембецкий кивнул с явным оживлением:— Тогда я немедленно даю команду начинать. Мы соберем информацию, оценим ее и примем решение, как действовать дальше. Наших юных друзей пока оставим в этом доме. Но чем быстрее мы подберем им более надежное убежище, тем больше у нас будет шансов на успех.— Согласен, — Абрамс повернулся к Коскинену и Вивьен. — Прошу извинить, что приходится так резко прерывать нашу беседу, но вы должны понять, какие помыслы нами движут. Мы еще обсудим ситуацию более детально. Пока же о вас позаботится Лия.Трембецкий подошел к генератору, который Коскинен демонстрировал слушателям в подтверждение своего рассказа, очень осторожно приподнял его, оглядел, столь же осторожно положил обратно, прищелкнул языком и вышел из комнаты. И почти сразу за ним последовал Абрамс.— Вы доедайте, — сказала Лия, — а я пойду распоряжусь насчет комнат. Скоро вернусь.Коскинен почувствовал, как возвращается хорошее настроение. Вкусная еда, крыша над головой, ощущение силы и компетенции людей, встретивших его в этом доме, плюс — таблетка стимулятора, — что еще нужно для счастья?— По-моему, — произнес он, уплетая за обе щеки, — мы вышли на финишную прямую.— Неужели? — удивленно переспросила Вивьен. Она едва притронулась к завтраку, и Коскинен видел, что девушка все еще напряжена и встревожена. Он попытался как-то смягчить ситуацию, но запутался в словах.— Извини, — сказала Вивьен после паузы, — но всю мою жизнь со мной обращались так, что в Санта-Клауса с мешком подарков я уже просто не верю…— А если папаша Абрамс нацепит на подбородок длинную белую мочалку и выйдет с криком «Эй, эй, детки!» — это тоже не поможет? — весело спросил Питер.Вивьен кисло улыбнулась, и, наклонившись чуть вперед, взяла его за руку.— Ты хочешь сказать, что еще не разучился испытывать жалость к самому себе? Ты потрясающий человек, Пит.Услышав легкие Лиины шаги, Коскинен поднялся, высматривая приближающуюся девушку. На нее было приятно смотреть, она словно магнитом притягивала его взгляд, но в то же время Питеру было немного неловко, потому что совсем недавно в такси…— Ну, вы закончили с завтраком? — спросила Лия. — Очень хорошо. Тогда идите за мной. Я покажу вам ваши комнаты. Примите ванну, и ложитесь спокойно спать. — Она улыбнулась.— Только не спать, — заспорил Коскинен. — После пятнадцати миллиграмм допинга спать невозможно!— О, я и забыла! Тогда, если не возражаете, могу показать вам наш дом.— Вы очень добры.Лицо Лии посерьезнело.— Вы были другом Дэйва на корабле… Дэйв очень много рассказывал о вас. И вы сделали столько хорошего и для него, и для всех…— Не так уж и много.— Если уж не Кратер, то, во всяком случае, китайское подполье уничтожено точно. Благодаря вам, — Лия тряхнула головой, длинные волосы взметнулись пушистым облаком. — До сих пор не могу в это поверить.— Ну, это просто случайность. У меня была одна задача — унести ноги.— Пойдем, — она осторожно взяла его под руку. Вивьен, отстав на шаг, молча двинулась следом.Комната поразила Коскинена — он совершенно не ожидал встретить подобную роскошь. Номер в отеле и апартаменты Вивьен в Кратере не шли ни в какое сравнение с обстановкой дома Абрамса. Несколько минут Питер восхищенно озирался вокруг, потом, переодевшись в удобный костюм, шелковистый на ощупь, словно марсианский клоклиф, вышел к Лие, которая дожидалась его в солярии.— Может, подождем Вивьен на воздухе? — предложила Лия. — Сегодня на редкость восхитительный день.Они вышли на балкон, и Лия, облокотившись на перила, внимательно всмотрелась в противоположный берег узкого прилива. Бриз растрепал ее волосы, осыпал их лепестками цветущих деревьев. Ви стояла на том же самом месте, вспомнил Коскинен.Он набрал полные легкие чистого, прозрачного воздуха.— Вы были правы, — сказал он. — Великолепный день. На Марсе мы очень тосковали по Земле. Ветер, солнце, море, дождь…— Но ведь Марс похож на Землю. Разве не так?— Похож. Но в то же время он абсолютно другой. Днем воздух настолько прозрачен, что кажется, будто можно дотронуться рукой до горизонта. А потом опускается ночь… Нет, она не опускается, а обрушивается, почти мгновенно, на черном небе вспыхивают звезды, и тут же, откуда ни возьмись, воцаряется холод, такой, что трескаются скалы в пустыне… И пылевые бури, от которых невероятно древние утесы покрываются ковром из мириадов искрящихся точек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53