Круглая голова со стоящими торчком ушами; коротенькое рыльце, приплюснутый нос, красиво очерченный рот, кошачьи усы, громадные изумрудно-зеленые глазищи… Кожа ладоней, ступней, ушей и вокруг глаз была голубовато-серой. Покрытая шерстью, теплокровная, живородящая, она, тем не менее, не принадлежала к млекопитающим. В ее племени дети с самого рождения ели мясо и сосали кровь.
Тай Ту был пониже ростом и менее агрессивен, поскольку от самцов на Цинтии никогда не требовалось таскать на своих загривках детенышей и сражаться за них. Он был весьма польщен, когда Чи Лан обратила на него внимание, – хотя он был достопочтенным профессором, читал лекции в Университете Ломоносова, а она работала в ксенологической службе компании Николаса ван Рийна, – однако чувства собственного достоинства не потерял.
– Я не могу позволить вам так со мной обращаться! – выпалил он.
Чи выпустила когти, белые и очень острые, и махнула хвостом в направлении двери:
– Брысь! – приказала она. – И чтоб духу твоего здесь не было!
Тай Ту горестно вздохнул, собрал свои манатки и направился в номер, который занимал официально.
Чи немного посидела, хмурясь все сильнее. Наконец она набрала номер на панели видеофона. Безрезультатно.
– Черт возьми, я же знаю, что ты у себя! – разгневанно воскликнула она. Экран оставался пустым. Она вскочила. – Чтоб ты провалился, буддист полоумный! – После доброй сотни безответных вызовов она выключила видеофон и выскользнула из номера через воздушный шлюз.
В коридорах отеля была земная атмосфера, но Чи приноровилась к ней без труда. Летучие отряды составлялись с таким расчетом, чтобы биологические параметры их членов во многом совпадали. Эскалаторы, по мнению Чи, двигались слишком медленно, и она побежала. По дороге она налетела на его превосходительство посланника Эпопойской империи. Он негодующе закаркал. Чи на бегу бросила через плечо такое словцо, что у его превосходительства отвис клюв; если верить часам, то посланник не мог подняться на ноги целых три минуты.
Тем временем Чи достигла двери номера Эдзела. Она нажала кнопку звонка. Безрезультатно. Он, должно быть, странствует в каком-нибудь другом измерении. Чи принялась набирать на световом табло аварийные сигналы: «СОС», «Помогите!», «Авария двигателей», «Столкновение», «Кораблекрушение», «Бунт», «Радиация», «Голод», «Чума», «Война», «Взрыв Сверхновой». Это помогло. Эдзел активировал клапаны, и Чи вошла в шлюз. От быстрой смены давления стало больно ушам.
– Сколько экспрессии! – раздался могучий бас Эдзела. – Боюсь, тебе гораздо дальше до просветления, чем я думал.
Чи посмотрела в лицо Эдзелу, потом огляделась. Сила тяжести – два с половиной 2, ослепительно яркое сияние искусственного солнца F-типа; плотная, душная, предгрозовая атмосфера, в которой даже шепот казался слишком громким, – от всего этого она почувствовала себя маленькой и беспомощной. Чи забилась под стол. Суровую обстановку комнаты не смягчали ни изображение бескрайних ветреных степей планеты, которая на языке людей называется Один, ни мандала, которую Эдзел подвесил к потолку, ни прикрепленный к стене свиток с текстом из Махаяны.
– Надеюсь, ты отвлекла меня от занятий по действительно важному делу, – сказал Эдзел самым суровым тоном, на какой только был способен.
Чи немного помолчала, прежде чем ответить.
– Не знаю, – произнесла она. – Мне известно лишь, что это касается нас.
Она поглядела на Эдзела, пытаясь определить, как он отреагирует на ее слова. Наверняка он понял, что ее беспокойство лишено серьезных оснований. Но Чи не призналась бы в этом ни за что на свете.
Вместе с могучим хвостом его тело кентавра имело в длину четыре с половиной метра и весило больше тонны. Широченная грудь, длинная шея, четырехпалые руки, раздвоенные копыта. Голова его напоминала крокодилью: широкие ноздри, устрашающий оскал зубов Внешний слуховой аппарат представлял собой костяной гребень, который бежал вдоль спины от макушки до кончика хвоста. Череп был достаточно вместительным для мозга приличных размеров; взгляд больших карих глаз из-под мощных надбровных дуг выражал тоску. Горло и брюхо Эдзела защищали костяные пластины, а все остальное тело покрывала чешуя, темно-зеленая у гребня и постепенно переходящая в золотистую книзу.
Эдзел был авторитетом в области планетологии или считался таковым до тех пор, пока не оставил академию ради низменных выгод в торговой компании. Биологически он был несколько ближе к людям, чем Чи. Теплокровный, всеядный, он принадлежал к числу существ, чьи живородящие самки выкармливают детенышей грудью.
– Мне звонил Дэйв, – сказала Чи. Немного освоившись, она добавила с усмешкой: – Наконец-то он хоть на несколько часов отвязался от этой шлюхи, с которой проводил все последнее время!
– И отправился в «Сириндипити», как и должен был? Отлично, отлично. Надеюсь, он узнал там что-нибудь интересное, – в отличие от Чи Эдзел говорил на латыни, универсальном языке Лиги, поскольку его мясистые губы требовали постоянной практики в чужом языке.
– Да, он прямо-таки скачет от восторга, – сказала цинтианка. – Но подробностей он не сообщил.
– Я его понимаю, – в голосе Эдзела послышалось неодобрение. – В этом городе, по-моему, каждый десятый чей-нибудь шпион.
– А еще он не может прийти к нам и поговорить, равно как и мы к нему, – продолжала Чи. – Компьютер предостерег его не делать этого, но почему, не объяснил.
Одинит потер челюсть.
– Это любопытно. Разве номера не оборудованы противоподслушивающими устройствами?
– Наверно, оборудованы. Денег-то мы заплатили кучу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78