Ей казалось, что она ступает по воздуху. Стоит немного разбежаться и можно взлететь. Ей было тридцать лет, она была матерью двух непослушных ребятишек, а ее называют синьориной!
Четыре часа назад она плакала на плече у Софии, бранившей ее за наплевательское отношение к себе. Пенелопа опять посмотрелась в витрину и с трудом узнала себя.
С приходом вечера в воздухе заметно похолодало. К счастью, ее новое кашемировое полупальто обволакивало ее теплым облаком. Она вошла в кафе «Кова», решив устроить себе настоящий праздник непослушания, и выпила горячего кофе со сбитыми сливками, посыпанными шоколадной крошкой.
А отходя от стойки, опять увидела его.
Он узнал ее и улыбнулся.
– Привет, – сказала Пенелопа.
– Привет, – отозвался он.
– Желаю вам приятного вечера, – прошептала она, направляясь к выходу из кафе.
Он распахнул перед ней дверь и пропустил ее вперед.
– Благодарю вас за совет. Моей матери непременно понравится шаль. Еще раз спасибо.
– Не за что, – пожала плечами Пенелопа.
– Меня зовут Раймондо Теодоли. Друзья называют меня Мортимером. Эту позорную кличку я ношу с детства, – пошутил он.
– Меня зовут Пенелопа Пеннизи. Друзья называют меня Пепе.
– Ну что ж… Пока, Пепе.
– Пока, Мортимер, – ответила она и торопливым шагом поспешила прочь, чувствуя себя оглушенной.
В какой-то момент она не выдержала и оглянулась. Он все еще стоял на пороге кафе «Кова» и смотрел ей вслед. Пенелопа в последний раз помахала ему рукой. Он нагнал ее.
– Позвольте мне проводить вас домой, – спросил он не без робости.
Пенелопа решила, что сейчас она уж точно взлетит, как бабочка.
– Я как раз собиралась поискать такси, – ответила она.
Мортимер знаком подозвал проезжавшее мимо такси, открыл дверцу и помог ей сесть и сам сел рядом. Пенелопа назвала адрес и сняла перчатки. Теперь, когда они оказались так близко в замкнутом пространстве, до нее донесся тонкий запах его туалетной воды. «Наверняка английская, как и у меня, – подумала Пенелопа. – А Андреа пользуется этим ужасным французским одеколоном!»
Невольное сравнение, пришедшее на ум, заставило ее вернуться с небес на землю. Она больше не была бабочкой.
– Мои дети болеют ветрянкой, – произнесла она вслух.
Мортимер принял удар, как мужчина.
– «Девчонкой я ее считал и на реку повел. А у нее был муж…» – шутливо процитировал он.
Пенелопа любила Лорку, ей нравилось это стихотворение. Приятно было сознавать, что у них схожие вкусы.
– Я очень даже замужем, – сказала она.
– Вашему мужу крупно повезло, – вздохнул Мортимер.
Она удержала на губах ядовитое замечание и одарила улыбкой своего соседа.
– Вы похожи на мою мать в молодости, – продолжал он.
Пенелопа подумала, что его мать, должно быть, наделена чем-то особенным, чего у нее самой не было: такого любящего сына нельзя получить даром, его можно только заслужить.
Такси остановилось у ее дома. Мортимер поспешил выйти, взял пакет с ее вещами и проводил до подъезда. У дверей он поклонился.
– Очень рад был познакомиться, – просто сказал он.
– Я тоже, – ответила Пенелопа и скрылась в подъезде. Когда она открыла дверь своей квартиры, ее поразила непривычная тишина. Даже Пирипиккьо, всегда поднимавший оглушительный лай при ее возвращении, на этот раз встретил свою хозяйку, молча виляя хвостом. В гостиной София играла с ее свекровью в карты, сидя за столом.
– Неужели это ты? – приветствовала невестку Мария, спустив очки на кончик носа и глядя поверх них.
– Поздравляю, дорогая, ты вновь обрела человеческий облик, – отозвалась София с видом человека, совершившего маленькое чудо.
Чудо действительно случилось. Пенелопа познакомилась с удивительным человеком. Но рассказать об этом она не могла и лишь улыбнулась в ответ счастливой глуповатой улыбкой.
– А где дети? – спросила она.
– В кухне. Они поели, а теперь делают уроки, – ответила ее подруга.
– А я уж думала, что ты их связала и кляп в рот засунула, – усмехнулась Пенелопа, направляясь в кухню. – Глазам своим не верю, – сказала она, возвращаясь в гостиную и на ходу снимая пальто. – Никогда раньше они так хорошо себя не вели. Мария, тебе нельзя утомляться.
Она оставила свекровь чуть ли не на смертном одре и теперь поражалась происшедшей с ней перемене.
– Она никогда не избавится от бронхита, если ты будешь все время держать ее в постели, – вступилась София.
Пенелопа досадливо поморщилась. Почему Софии всегда все удается сделать правильно, а ей нет?
– Тебе надо быть поспокойнее, – предупредила подруга, словно угадав ее мысли.
– Я постараюсь, – обещала Пенелопа. – Эта вылазка подняла мой боевой дух.
– И не только его. Ты сделала отличные покупки. Этот цвет тебе очень идет, – поздравила ее София. – О боже, как поздно! – спохватилась она, взглянув на часы. – Мой Сильвио вот-вот вернется домой! Мне надо бежать. Но я скоро еще раз тебя навещу, – защебетала она, пока Пенелопа помогала ей надеть шубку.
Сильвио Варини был мужем Софии. Он был на двадцать лет старше ее и читал в университете курс итальянской литературы. Про себя Пенелопа всегда называла его «подлым типом», но не смела высказать свое мнение вслух, зная, что София страстно влюблена в мужа.
– Спасибо за все, – поблагодарила Пенелопа, обняв ее на прощанье, и осталась на пороге, пока ее подруга спускалась по лестнице. София никогда не пользовалась лифтом. Соболий мех восхитительно переливался и блестел при малейшем движении.
Из квартиры послышался телефонный звонок. Пенелопа закрыла дверь и поторопилась снять трубку. Оказалось, что это ее муж звонит из Сан-Ремо после четырехдневного молчания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115