– еще раз предложила она, указав на кровать, покрытую белым хлопчатобумажным покрывалом. – Хорошо, мистер Фосетт. Я скажу, кто убил Натали Гудмен. Скажу, хотя мне нелегко признаться. Мне вообще тяжело дался мой рассказ. Но я обещала вам правду, – с глубоким вздохом заключила Нэнси.

ВЧЕРА
Глава 1
Нэнси сидела в гардеробной в обществе своего красавца сына Шона, когда раздался звонок Джуниора Лателлы, известивший ее о смерти Натали Гудмен. Журналистку убрали, чтобы она не выдала имя человека, предоставившего ей информацию, с помощью которой Нэнси загнали в угол.
Шон увидел, как изменилось лицо матери, как медленно положила она трубку. Он не знал, что сообщили Нэнси по телефону, но по ее глазам понял – грядут неприятности. Опыт и такт подсказали Шону, что лучше уйти, иначе матери придется скрывать от него правду, а это ей будет неприятно. Он вполне правдоподобно хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
– Я чуть не совершил ошибку, и притом непростительную, – забыл, что обещал подружке поужинать с ней.
Шон нежно поцеловал мать в волосы, чтобы не испортить едва законченный макияж.
– Ах, дорогой мой, – прошептала Нэнси, взяв руку сына и поднеся к щеке.
В этом благоговейном жесте было столько любви, столько желания защитить сына. Пусть ему останутся неведомы трагические повороты ее собственной жизни! Шон всегда оставался для Нэнси живым воплощением Мак-Лири, вечным воспоминанием о единственном мужчине, которого она любила всем сердцем.
Она запланировала для сына спокойную, бестревожную жизнь, наполненную теми радостями, что дают знания и профессиональный успех. Так всегда жил и продолжал жить ее муж Тейлор, один из немногих людей, умевших снисходительно относиться к человеческим слабостям, понимать и прощать.
– Дорогой мой, – повторила Нэнси, – завтра увидимся?
– Я позвоню утром, мама, не волнуйся, – сказал Шон и ушел.
Сэл ждал внизу, в кабинете Нэнси. С ним была Лорин, его подружка юности, на которой Сэл в конце концов женился. Лорин приближалась к сорока, но так и осталась хорошенькой, простой и естественной. Пухленькая и наивная девушка, встретившаяся Сэлу в школе, совсем мало изменилась с тех пор. Лорин подарила мужу четырех прекрасных детей. Теперь они все выросли, и мать с удовольствием устраивала бесконечные обеды и праздники для своих отпрысков и их друзей.
Нэнси вошла в кабинет, и Лорин сразу заметила, что золовка чем-то расстроена. Действительно, Нэнси не стала задавать обычных вежливых вопросов, а сразу же перешла к делу:
– Сэл, сейчас приедет Джуниор. Извините, но я не смогу с вами поужинать. Мы должны обсудить с Фрэнком важные, не терпящие отлагательства проблемы.
Лорин, похоже, обиделась и не без горечи заметила:
– Все ясно, когда происходит что-то таинственное, взрослые обсуждают проблемы, а малышку Лорин посылают погулять в садик.
– Прости, – грустно улыбнувшись, сказала Нэнси.
Она прекрасно понимала состояние Лорин и знала, что упреки невестки справедливы.
– Это я виновата, – добавила Нэнси, – прости меня. Но у меня – серьезные проблемы. Ими надо заняться в первую очередь.
– Почему-то твои проблемы всегда серьезные и обязательно оказываются важнее прочих.
Лорин говорила миролюбиво, но в ее искренности ощущалась обида. Сэл хотел вмешаться, но Нэнси опередила его:
– Я понимаю, что отнюдь не идеальна. Но обещаю сделать все, чтобы ты меня простила.
Она ласково поцеловала Лорин в щеку. Та успокоилась и в знак примирения также поцеловала золовку. Как только появился Джуниор, Лорин вышла.
– Это интервью, что записала на магнитофон Натали Гудмен, – сказала Нэнси.
Они с Сэлом и Джуниором только что закончили прослушивать запись.
– Такую же запись сделала и Гудмен, – продолжала Нэнси. – Вопрос в том, куда девалась ее кассета? Кто заставил журналистку замолчать, после того как она угрожала мне разоблачением? Скорее всего, я – последний человек, у которого Гудмен брала интервью. Если будет полицейское расследование, могут выйти и на меня.
– Надо разбираться в этой головоломке; с чего начнем? – спросил Сэл у Джуниора.
– Я уже поговорил кое с кем из друзей, – ответил тот. – Зонтик раскрыт, теперь все зависит от того, насколько силен будет ливень…
– Ты не исключаешь того, что Нэнси подвергнут допросу? – с беспокойством спросил Сэл.
– Не исключаю.
– И что тогда? – обратился брат к сестре.
– Тогда я скажу правду. Скажу, что Натали Гудмен брала у меня интервью явно с провокационными целями и я выставила ее за дверь.
– А если полиция найдет запись?
– Невозможно, пленка исчезла.
– Мы не знаем, кто убрал Гудмен и украл пленку, – сказал Джуниор. – Нам также неизвестно, кто предоставил журналистке всю информацию о твоей жизни. Натали была умной и толковой женщиной, – добавил он. – Она бы не стала задавать тебе вопросы, не будь в ее распоряжении надежных улик. А предоставил их, конечно, тот самый информатор. Нэнси, у тебя есть какие-либо соображения на этот счет?
Нэнси отрицательно покачала головой. После интервью она обратилась к Джуниору, чтобы заставить замолчать журналистку. Но никто не мог предвидеть, что ее уберут раньше, скорее всего те самые люди, которые и угрожали Нэнси скандалом.
– Я не знаю наверняка, были ли у Натали доказательства. Но скорее всего были… – заметила Нэнси. – Она не блефовала. Ей предоставили все козыри.
– Ты по-прежнему хочешь выставить свою кандидатуру на пост мэра? – спросил Сэл. – Ведь над тобой навис дамоклов меч…
– Не знаю… не знаю… – задумчиво произнесла Нэнси. – Говорить обо мне можно что угодно, но доказать ничего нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97