– Какой номер? – растерялась Джулия. – Я буду спать здесь, с тобой.
– Джулия! – с болью сказал Гермес, глядя ей прямо в глаза. – Я не могу с тобой спать.
– Ты шутишь?
– Я никогда не шучу о таких серьезных вещах, ты меня знаешь.
– Тогда что это значит?
– Это значит, что между нами все кончено, так я решил.
– Ревнуешь к Вассалли? – заглядывая Гермесу в глаза, спросила Джулия. – Наказываешь меня?
Гермес нежно взял в ладони ее лицо.
– Я наказываю себя, любимая, – тихо сказал он, – потому что знаю, каково это – потерять такую женщину, как ты. Тем не менее я своего решения не изменю. После случившегося мы не сможем больше быть вместе.
Джулию охватило отчаяние.
– Я не верю тебе! – закричала она. – Ты любишь меня, я знаю, а когда любят, хотят быть вместе. Я ношу под сердцем твоего ребенка, нашего ребенка, ты забыл об этом?
– Ребенок, которого ты носишь под сердцем, твой и только твой, ты мне это уже доказала. Он мог быть и моим тоже, но ты с самого начала предъявила на него исключительные права. Ты ведь всегда все решаешь сама и судьбу этого ребенка решила тоже. Мое отношение к нему тебя мало интересовало.
Они стояли друг против друга, оба несчастные и растерянные.
– Я люблю тебя, Гермес, – прошептала Джулия.
– Я тоже тебя люблю, но говорю «все, конец».
Джулия взяла с кресла свой жакет и, не сказав больше ни слова, вышла.
Глава 62
«Конкорд» поднялся в воздух и взял курс на Париж. Марта, устроившись в кресле поудобнее, закрыла глаза. Летать она не боялась; в самолете ее мысли всегда прояснялись, и она находила верные решения.
Сейчас она вспомнила утреннюю встречу с Мартином Ньютоном. Известный, всеми уважаемый адвокат, имевший собственную контору на Уолл-стрит, хоть и был близким другом Джеймса, но никогда не скрывал своей горячей симпатии к Марте.
– Вы Марта, а я Мартин, – весело сказал он, когда Джеймс их познакомил. – Раз уж наши имена так подходят друг другу, не подумать ли нам о союзе?
Это была шутка, но в каждой шутке есть доля правды.
Мартину было под шестьдесят, и он был вдовцом. Джеймс рассказывал ей, что покойная жена адвоката, аристократка из Индии, так много для него значила, что после ее смерти он так и не женился во второй раз. Уже двадцать лет Мартин жил чуть ли не затворником, полностью посвятив себя работе, и, что удивительно, про него не ходило никаких сплетен.
– До чего же я рад тебя видеть, дорогая Марта! – сказал Мартин, целуя ей руку, когда она переступила порог его кабинета.
Увидев в глазах адвоката восторженный блеск, Марта почувствовала себя уверенно. Она села в кожаное кресло, выставив напоказ стройные ноги, и улыбнулась одной из своих обворожительных улыбок. На ней был костюм от Заиры Манодори, безупречный по стилю и исполнению, который выгодно подчеркивал красоту ее фигуры.
– Прости, что морочу тебе голову своими делами, – с напускной застенчивостью начала она, – но мне больше не к кому обратиться.
– Оспорить завещание трудно не столько с юридической точки зрения – таких случаев в практике много, – сколько с моральной, – объяснил ей Мартин. – Дай мне немного времени, чтобы все хорошенько обмозговать. Уверяю тебя, мы что-нибудь обязательно придумаем, ведь я знаю, как Джеймс тебя любил. Уверен, будь он жив, обязательно позаботился бы о твоих интересах.
– Твоя уверенность для меня уже утешение, – сказала Марта и тяжело вздохнула.
– Ты напоминаешь мне мою дорогую Джейн, – растрогался Мартин, – такая же нежная, тонкая, деликатная, никакого сравнения с вульгарными американками. Европейское воспитание видно сразу.
Марта поняла, что выбрала верную стратегию. Стоит ей захотеть, и адвокат будет у ее ног. Но пока в ее планы не входило женить на себе Мартина, он нужен ей был лишь для того, чтобы помочь отвоевать часть наследства не вовремя умершего жениха. В любовники шестидесятилетний вдовец тоже не годился, Марта предпочитала мужчин помоложе, способных поддерживать в ней чувство уверенности в своей неувядающей женственности.
Она повернула голову и посмотрела в окно на серые небоскребы под серым ноябрьским небом.
– Правда, – добавил Мартин, – чем ближе я тебя узнаю, тем больше я в этом убеждаюсь.
– Если ты любил свою жену так же сильно, как Джеймс любил меня, она была счастливой женщиной. – Марта оторвала взгляд от небоскребов и медленно перевела его на Мартина, постаравшись придать ему выражение светлой грусти. – Слава Богу, что он не знает, в каком положении я оказалась! Он не перенес бы этого.
– Не отчаивайся, что-нибудь придумаем, – обнадежил ее адвокат.
– Ты же понимаешь, Мартин, дело вовсе не в моей алчности. На скромную жизнь мне средств хватит, а лишнего я не хочу. Никакое богатство не заменит мне потерю дорогого Джеймса. – Она достала батистовый носовой платок и приложила его к глазам. – Тут вопрос скорее нравственный. Дети должны получить свое, это их святое право, но почему бывшим женам положена целая треть, мне не понятно. Ведь Джеймс развелся и с одной, и с другой, а, значит, не имел с ними ничего общего. Признание их законными наследницами отнимает у меня последнее право – право оплакивать его по-вдовьи. А ведь я единственная из всех была предана ему душой и телом! Господи, за что ты наказываешь меня, несчастную?
– Марта, дорогая моя, – окончательно расчувствовавшись, успокаивал ее Мартин, – если нам не удастся добиться справедливости через суд, я сделаю все, чтобы ты не страдала, клянусь тебе своей жизнью.
Вышколенный стюард спросил, что она желает на обед, но Марта ограничилась стаканом апельсинового сока. Сняв наушники, в которые она рассеянно слушала текст демонстрировавшегося на экране фильма, она откинула спинку кресла и настроилась поспать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88