ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И с тех пор… – Тут Чеккина наклонилась вперед, приглашая и Марию с Амброджино сделать то же. – И с тех пор по ночам там появляются духи, – шепнула она и, быстро перекрестившись, забормотала молитву.
– Скажешь тоже, – протянул Амброджино, который все же слегка побледнел. – Там постоянно живут Романо и Аузония, которые ухаживают за домом, но никогда ничего не видели.
– Глас народа – глас божий, – заявила, поджав губы, Чеккина. И на всякий случай перекрестилась еще разочек.
– Ну что ж, пора и в постель, – сказала Мария, поднимаясь, чтобы скрыть какое-то смутное беспокойство, которое вызвала у нее эта история. – А то завтра опять появятся в доме эти варвары, в шесть утра нужно быть уже на ногах. – Варварами они называли рабочих и каменщиков, которые перевернули дом вверх дном.
Чезаре приехал в Караваджо на своем старом «Тополино». Он был привязан к этой машине и предпочитал ее «Роллс-Ройсу», «Изотта-Фраскини» и «Ланче», стоящим у него в гараже. Багажник машины был набит луковицами.
– Это для нас? – спросил садовник. Чезаре утвердительно кивнул головой.
– Луковицы нарциссов, – сообщил он, помогая выгружать их.
– Луковицы чего? – удивился слуга, который никогда не замечал у своего хозяина интереса к цветам, а тем более к нарциссам.
– Луковицы нарциссов, – повторил недовольно Чезаре. – Я что, по-турецки говорю?
– Нет-нет, – с готовностью ответил садовник, – просто я не сразу расслышал.
– У них красивый цвет, – начал объяснять ему Чезаре, – они душистые и долго стоят. Посади их здесь, и там, и вон там, – приказал он, показывая рукой. – Посади их повсюду, кроме двора, вплоть до ограды фруктового сада. Я хочу цветник, хочу целый луг из нарциссов. Как ты думаешь, этих хватит?
– Если этих не хватит, я возьму еще, – покорно согласился садовник, который с ужасом слушал цветочный проект хозяина, продолжая выгружать луковицы.
В тот вечер телефон виллы «Силенциоза», обычно немой как рыба, вдруг зазвонил. Чезаре застыл с ложкой супа в руке, подозрительно глядя на аппарат, стоявший на буфете в столовой.
– Алло! – гаркнул он, взяв трубку.
– Это Мария.
Ее теплый мягкий голос, однако, вызвал у него раздражение.
– Ну что это еще за новости по телефону?
– Я хотела сообщить вам, что ремонт закончен, – сказала она скорее весело, чем почтительно. – Вы можете вернуться домой. Завтра воскресенье – я, как обычно, ухожу навестить мать и сына.
– И ты звонишь мне во время обеда, чтобы сообщить мне, что завтра воскресенье?
– Я побеспокоила вас, – радостно продолжала она, – чтобы сказать, что завтра меня не будет и я не увижу, к сожалению, вашего лица, когда вы переступите порог своего дома. Здесь все преобразилось. Осталось лишь натереть пол в вашем кабинете.
– Ну, хорошо… Ладно, посмотрим… – Чезаре пробубнил еще несколько невразумительных слов.
– Сначала посмотрите, – посоветовала ему смеющимся голосом Мария. – Добрый ночи, синьор Чезаре.
Эта самонадеянная девчонка опять опередила его, в который уже раз оставляя с носом. Он бросил трубку и вернулся за стол. Аузония по-матерински увещевала его еще немножко поесть, но кусок уже не шел ему в горло.
– Это черт знает что, – пробормотал он, отодвигая тарелку. Сначала она выжила его из дому, а потом нахально беспокоит в Караваджо, чтобы сообщить, и с таким видом, словно смеется над ним, что он может вернуться в свой собственный дом. Завтра, видите ли, он может вернуться. «А почему завтра? – подумал он. – Почему не сегодня?..» Это было иррационально, неразумно, ну а все, что он делал в последнее время, разве можно назвать разумным? Покупать в его возрасте, в его положении тюльпаны охапками, возить луковицы в багажнике, чтобы разбить здесь целый луг из нарциссов?..
«А ведь я это сделал ради нее», – признался он себе наконец. Но разве она когда-нибудь появится здесь, в Караваджо? Это было его убежище, его приют, здесь было его еще не забытое прошлое. А она кто ему?.. Может, она даже задержится у него в доме. Она молода, привлекательна, не сегодня-завтра встретит кого-нибудь или вернется опять к своему мужу. А он? Что происходит с ним?.. Оставался ли он прежним великим Чезаре Больдрани? Да, но что-то происходило в его душе.
– Аузония, – приказал он. – Вели Романо открыть гараж. Я еду в Милан.
– Ночью? На автомобиле? – всполошилась Аузония. – О господи! Столько километров в темноте.
Но Чезаре уже не слушал ее – приняв решение, он не имел привычки менять его.
Через три четверти часа сонному швейцару пришлось вылезти из постели, чтобы в наспех застегнутой ливрее выйти и открыть ему. Мария, уже предупрежденная слугами, ждала его у двери.
– Добрый вечер, синьор Чезаре, – поздоровалась она. – Если бы вы мне сказали…
– Нечего было говорить, – ответил он. – Я что, должен теперь предупреждать, что еду к себе домой?
На мгновение ему показалось, что он ошибся адресом. В доме переменилось все: пропорции, интерьер. Он растерянно оглядывался в поисках хоть чего-нибудь, что бы напоминало о прежнем доме, в котором он столько лет прожил с Джузеппиной. Мебель и в самом деле была прежняя, но решительно все кругом преобразилось. Все представало в другом ракурсе, в иной, неожиданной перспективе. Тут были цветы и растения, красивые и на нужных местах; новая обивка на мебели делала ее нарядней и изысканней; гармоничное сочетание декоративного хрусталя и развешанных с большим вкусом картин усиливало это впечатление.
– Вам нравится? – с беспокойством спросила Мария, пока хозяин молча переходил из комнаты в комнату, осматривая ее творение.
– М-мда… – пробормотал он в замешательстве. – Не знаю… Но в общем это не так уж плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
– Скажешь тоже, – протянул Амброджино, который все же слегка побледнел. – Там постоянно живут Романо и Аузония, которые ухаживают за домом, но никогда ничего не видели.
– Глас народа – глас божий, – заявила, поджав губы, Чеккина. И на всякий случай перекрестилась еще разочек.
– Ну что ж, пора и в постель, – сказала Мария, поднимаясь, чтобы скрыть какое-то смутное беспокойство, которое вызвала у нее эта история. – А то завтра опять появятся в доме эти варвары, в шесть утра нужно быть уже на ногах. – Варварами они называли рабочих и каменщиков, которые перевернули дом вверх дном.
Чезаре приехал в Караваджо на своем старом «Тополино». Он был привязан к этой машине и предпочитал ее «Роллс-Ройсу», «Изотта-Фраскини» и «Ланче», стоящим у него в гараже. Багажник машины был набит луковицами.
– Это для нас? – спросил садовник. Чезаре утвердительно кивнул головой.
– Луковицы нарциссов, – сообщил он, помогая выгружать их.
– Луковицы чего? – удивился слуга, который никогда не замечал у своего хозяина интереса к цветам, а тем более к нарциссам.
– Луковицы нарциссов, – повторил недовольно Чезаре. – Я что, по-турецки говорю?
– Нет-нет, – с готовностью ответил садовник, – просто я не сразу расслышал.
– У них красивый цвет, – начал объяснять ему Чезаре, – они душистые и долго стоят. Посади их здесь, и там, и вон там, – приказал он, показывая рукой. – Посади их повсюду, кроме двора, вплоть до ограды фруктового сада. Я хочу цветник, хочу целый луг из нарциссов. Как ты думаешь, этих хватит?
– Если этих не хватит, я возьму еще, – покорно согласился садовник, который с ужасом слушал цветочный проект хозяина, продолжая выгружать луковицы.
В тот вечер телефон виллы «Силенциоза», обычно немой как рыба, вдруг зазвонил. Чезаре застыл с ложкой супа в руке, подозрительно глядя на аппарат, стоявший на буфете в столовой.
– Алло! – гаркнул он, взяв трубку.
– Это Мария.
Ее теплый мягкий голос, однако, вызвал у него раздражение.
– Ну что это еще за новости по телефону?
– Я хотела сообщить вам, что ремонт закончен, – сказала она скорее весело, чем почтительно. – Вы можете вернуться домой. Завтра воскресенье – я, как обычно, ухожу навестить мать и сына.
– И ты звонишь мне во время обеда, чтобы сообщить мне, что завтра воскресенье?
– Я побеспокоила вас, – радостно продолжала она, – чтобы сказать, что завтра меня не будет и я не увижу, к сожалению, вашего лица, когда вы переступите порог своего дома. Здесь все преобразилось. Осталось лишь натереть пол в вашем кабинете.
– Ну, хорошо… Ладно, посмотрим… – Чезаре пробубнил еще несколько невразумительных слов.
– Сначала посмотрите, – посоветовала ему смеющимся голосом Мария. – Добрый ночи, синьор Чезаре.
Эта самонадеянная девчонка опять опередила его, в который уже раз оставляя с носом. Он бросил трубку и вернулся за стол. Аузония по-матерински увещевала его еще немножко поесть, но кусок уже не шел ему в горло.
– Это черт знает что, – пробормотал он, отодвигая тарелку. Сначала она выжила его из дому, а потом нахально беспокоит в Караваджо, чтобы сообщить, и с таким видом, словно смеется над ним, что он может вернуться в свой собственный дом. Завтра, видите ли, он может вернуться. «А почему завтра? – подумал он. – Почему не сегодня?..» Это было иррационально, неразумно, ну а все, что он делал в последнее время, разве можно назвать разумным? Покупать в его возрасте, в его положении тюльпаны охапками, возить луковицы в багажнике, чтобы разбить здесь целый луг из нарциссов?..
«А ведь я это сделал ради нее», – признался он себе наконец. Но разве она когда-нибудь появится здесь, в Караваджо? Это было его убежище, его приют, здесь было его еще не забытое прошлое. А она кто ему?.. Может, она даже задержится у него в доме. Она молода, привлекательна, не сегодня-завтра встретит кого-нибудь или вернется опять к своему мужу. А он? Что происходит с ним?.. Оставался ли он прежним великим Чезаре Больдрани? Да, но что-то происходило в его душе.
– Аузония, – приказал он. – Вели Романо открыть гараж. Я еду в Милан.
– Ночью? На автомобиле? – всполошилась Аузония. – О господи! Столько километров в темноте.
Но Чезаре уже не слушал ее – приняв решение, он не имел привычки менять его.
Через три четверти часа сонному швейцару пришлось вылезти из постели, чтобы в наспех застегнутой ливрее выйти и открыть ему. Мария, уже предупрежденная слугами, ждала его у двери.
– Добрый вечер, синьор Чезаре, – поздоровалась она. – Если бы вы мне сказали…
– Нечего было говорить, – ответил он. – Я что, должен теперь предупреждать, что еду к себе домой?
На мгновение ему показалось, что он ошибся адресом. В доме переменилось все: пропорции, интерьер. Он растерянно оглядывался в поисках хоть чего-нибудь, что бы напоминало о прежнем доме, в котором он столько лет прожил с Джузеппиной. Мебель и в самом деле была прежняя, но решительно все кругом преобразилось. Все представало в другом ракурсе, в иной, неожиданной перспективе. Тут были цветы и растения, красивые и на нужных местах; новая обивка на мебели делала ее нарядней и изысканней; гармоничное сочетание декоративного хрусталя и развешанных с большим вкусом картин усиливало это впечатление.
– Вам нравится? – с беспокойством спросила Мария, пока хозяин молча переходил из комнаты в комнату, осматривая ее творение.
– М-мда… – пробормотал он в замешательстве. – Не знаю… Но в общем это не так уж плохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147