– Если бы это зависело от меня… – он сделал выразительный жест длинной костлявой рукой и встал.
На нем был черный костюм из бумазеи, засаленный, как и его фетровая шляпа, которую он носил и зимой, и летом.
– Я был бы рад пойти вам навстречу. Но один просит отсрочки, другой – в долг, деньги уходят, а долги остаются, – добавил он, не спуская глаз с Джузеппины.
– Сколько времени вы нам даете? – взмолилась женщина.
– Два дня, считая с сегодняшнего, – изрек он.
– А если мы и вправду не сможем?
– Тогда вмешается закон.
– Боже мой! Боже мой! – прошептала Эльвира, закрыв лицо руками.
Выселение – это означало не только быть выброшенными на улицу, но к тому же еще и позор.
– Я могу поработать на вас, – сказала Джузеппина, с трудом выдавливая из себя слова. – Я поработаю на вас, а вы засчитаете наш долг за квартиру.
От девичьего румянца, вспыхнувшего на ее лице, взгляд мужчины загорелся и кровь взволновалась.
– Ну что ж, – ответил он, ухмыляясь. – Посмотрим, посмотрим…
Эльвира вскинулась, как зверь, защищающий своего детеныша.
– Нет! Этого не будет! – воскликнула она таким резким голосом, что Джузеппина вздрогнула.
– Тогда выкладывайте деньги, – пожал плечами Пессина.
– Сделаем все возможное.
– Но постарайтесь сделать это за два дня. Если же передумаете относительно девушки… – И, оставив разговор незаконченным, он ушел, прикоснувшись рукой к своей засаленной шляпе.
Эльвира подошла к дочери и обняла, словно желая защитить.
– Но почему, мама? – спросила та.
– Потому что твои ноги не для таких дорожек, – ответила Эльвира.
Никто не знал ничего определенного про Энрико Пессину. Он жил один и не знался с друзьями и родственниками. Но ходили слухи, что он падок на женщин, особенно на молоденьких девушек. По вечерам, сидя на лавочке, старухи шептались о каких-то случаях, о матерях, которые сквозь пальцы смотрели на свидания своих дочек с Пессиной, после чего, по слухам, долг за квартиру он им прощал. Эльвира не слишком доверяла всем этим россказням и все же ни за что не решилась бы отпустить дочь к нему.
Пришел Чезаре, веселый и улыбающийся, словно выиграл в лотерею.
– Мама, – крикнул он, – я нашел работу.
Он подошел к ведру и жадно выпил кружку воды.
– Бог видит и бог провидит, – перекрестилась Эльвира.
– Я встретил синьора Пессину; он случайно не заходил сюда?
Парень уже уселся на свое место и с аппетитом жевал поленту с салом.
– Он приходил именно к нам.
Эльвира и Джузеппина начали наводить порядок в кухне.
– Из-за квартирной платы? – спросил Чезаре с набитым ртом.
– Мы задолжали ему за три месяца, – вздохнула мать.
– Еще две недели, и мы выплатим, – с оптимизмом сказал Чезаре.
– Он дал нам всего два дня.
Слова матери охладили его энтузиазм.
– Два дня? – Он положил ложку на почти пустую тарелку и уставился на мать.
– А если мы не заплатим, он выкинет нас вон. – Эльвира сопроводила свои слова выразительным жестом руки.
– Не может быть, – сказал он, отодвигая тарелку. – Куда же мы в таком случае пойдем?
Эльвира хотела ответить, что бог видит и бог провидит, но промолчала, вздохнув. Два дня – слишком мало даже для всемогущего, чтобы наверняка им помочь.
– Я сам схожу поговорить с ним, – сказал Чезаре решительно.
– Ты? – Мать удивилась, потому что считала его еще ребенком.
– Я. – Он был спокоен и решителен, опираясь руками о стол, и этой позой напоминал ей отца.
– По сути, ты теперь глава семьи, – задумчиво сказала Эльвира.
И в самом деле, после смерти отца парень очень повзрослел – в нем уже много было от настоящего мужчины.
– Когда ты пойдешь? – спросила она.
– Сейчас же, немедленно. – Чезаре поднялся и вышел.
Мать и дочь поглядели друг на друга, и обе почувствовали, что у них есть защитник. Эльвира заправила было керосиновую лампу, но решила не зажигать ее. Керосин, пожалуй, надо экономить.
Глава 6
– Проходи, садись.
Энрико Пессина сидел за столом под окном и ел из миски фасоль со свининой. Хозяин тоже жил в бараке, одном из двух, которыми владел. Он занимал в нем квартирку с отдельным входом, но маленькую и запущенную, как часто бывает у старых холостяков.
– Я не помешал? – Чезаре потерял часть своей уверенности и нервно теребил в руках шапку.
– Мешать ты мне не мешаешь, – сказал хозяин, продолжая жадно поглощать еду. – Мне редко случается есть в компании. Люди говорят, что я ем, как волк. Кому какое дело? Я ем три раза в день и ем то, что хочу. Они же… Хочешь, присоединяйся, – пригласил он парня за стол.
– Нет, синьор Пессина, спасибо. Я уже поел.
В другом случае Чезаре почувствовал бы, как у него слюнки потекли от такого лакомого блюда, но в этот момент язык присох к небу.
– Но не фасоль же со свининой, я думаю. Со двора доносились голоса и уличный шум.
– Поленту, – признался он.
– Когда-то я ее тоже немало поел. Бывает, и сейчас иной раз попробую, чтобы вспомнить прежние времена. – Он отложил ложку, налил большой стакан красного вина из запыленной бутылки, выпил большими глотками и прищелкнул языком. Потом вытер губы тыльной стороной руки и шумно рыгнул. – Ну, давай, возьми стакан там, над раковиной. Я угощаю – выпей со мной.
Парень послушно подошел к раковине и взял стакан, по краю которого ползали мухи.
– Спасибо, синьор Пессина, – сказал он, возвращаясь к столу, за которым ел хозяин.
Тот налил ему на донышко немного вина, посмотрел испытующе на парня, подумал и долил еще чуток.
– Садись и пей, – сказал он милостивым тоном. Чезаре сел и поднес стакан к губам. Вино было хорошее, густое и сразу, с первого же глотка, взбодрило.
– Ну как, ничего? – Пессина глядел с удовлетворением человека, совершившего милосердный поступок и ожидающего благодарности за него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147