Поднимаясь по ступенькам отеля «Атлантика», Анна увидела в тени веранды нового постояльца.
– Хэлло, – поздоровался он с ней по-английски, но улыбнулся своим хитрым арабским лицом.
– Хэлло! – поддержала Анна игру.
– Что ты придумала на этот раз? – спросил Пациенца. – Ты что, решила сюда переселиться насовсем? – На нем был непременный синий двубортный костюм, он курил свою обычную американскую сигарету, и улыбка его показывала, как ему приятно видеть ее, как он привязан к ней.
– Пациенца, – сказала девушка, – я влюбилась, как дурочка.
– По-моему, об этом знает уже полсвета. – Доменико Скалье уже стукнуло пятьдесят, и его черные волосы были окроплены сединой. Эта седина придавала ему степенность и важность.
– Я сделала большую глупость, – призналась она. – Но ты и представить себе не можешь, как я счастлива видеть тебя. – И она бросилась в его объятия.
– Я все могу себе представить, – возразил он. – Я и сам специалист по таким вещам, – сказал он. – Ты разве не помнишь? Однако я, – добавил он, – не зовусь Анной Больдрани, и у меня нет такого отца.
Арриго остановился в трех шагах и, держа в руке ведро с крабами, смотрел на них в некотором замешательстве.
– Ты знаком с Арриго Валли? – спросила Анна.
– Я знаком немного с вашим отцом, – ответил Пациенца, кивнув ему головой.
– В таком случае я не хотел бы помешать вашей встрече в качестве его посредственной копии, – сказал Арриго, обретая прежнюю уверенность. – Пока вы разговариваете, я пойду сдам на кухню наш ежедневный улов.
– Он тебе нравится? – спросила Анна, уверенная, что услышит «да».
– Это вопрос щекотливый, малышка, – ответил уклончиво Пациенца. Очевидно, он не хотел усложнять своим личным мнением и без того трудную ситуацию.
Анна оперлась на деревянные перила с нахмуренным видом.
– Это он тебя прислал, так ведь? – Она имела в виду старика, которого представляла себе разъяренным.
Пациенца затянулся своей американской сигаретой и выдохнул дым вверх.
– Ты достаточно меня знаешь, чтобы поверить, что я желаю тебе только добра, – сказал он, уклоняясь от бесполезных предисловий. – Я хотел тебя видеть, но я бы ни за что не приехал на эту ужасную скалу, населенную какими-то дикими людьми, только ради того, чтобы наша встреча состоялась на несколько дней раньше. Взгляд Анны стал печальным.
– Благодарю за искренность, – проговорила она. Солнце палило вовсю, и, хотя океанский бриз немного смягчал жару, она все-таки чувствовалась.
Пациенца спустился по ступенькам гостиницы, ведя Анну за собой, и взял в джипе две плетеные соломенные шляпы. Одну он нахлобучил себе на голову, другую дал девушке.
– Прогуляемся немного, – предложил он. – Там и поболтаем.
Они направились к взлетной полосе Эспарго и казались со стороны полоумными: девушка в брюках и клетчатой рубашке и представительный синьор в безупречном двубортном костюме с крестьянской соломенной шляпой на голове.
– Чего старик хочет? – спросила Анна.
– Вернуть тебя домой. – Пациенца был спокоен, определенен, и было ясно, что без нее он не уедет отсюда.
– А ты выполняешь обязанности ищейки, которую пустили по следу, – фыркнула она и тут же пожалела, что у нее вырвались эти злые слова.
– Бываю иногда и ищейкой, – сказал он без смущения, взглянув на нее так же, как смотрел, когда она была маленькой девочкой и, расшалившись, теряла меру.
– Извини, я не хотела обидеть тебя, – пробормотала Анна.
Пациенца грустно кивнул.
– Я делаю много всяких вещей, – согласился он. – И совершенно не стыжусь этого. В данном конкретном случае я не худший из людей, хоть и не считаю себя образцом для подражания.
– Я не хотела обидеть тебя, – с искренним сожалением повторила Анна. – Я просто кретинка.
– Я должен привезти тебя домой, – сказал он, не слушая ее.
– Когда? – Она уже знала, что сопротивляться бесполезно, однако старалась выиграть время.
– Сейчас же. – Пациенца, когда он был при исполнении своих обязанностей, не говорил обычно лишних слов и не терял времени даром.
– Он заболел? – Анна сразу озаботилась об отце.
– Он в порядке. И мать тоже чувствует себя хорошо. Мы все в порядке. Но будем чувствовать себя еще лучше, когда вся эта история завершится.
Солнце и ветер обжигали Анне лицо, доставая даже под полями соломенной шляпы. Опьянение счастьем и морем исчезло. Краткий сезон любви был окончен, жизнь предъявляла свои права.
– Как он узнал?
– Думаю, что он сам тебе скажет, – ответил Пациенца.
– Он рассержен? – спросила она нарочито равнодушным тоном.
– Думаю, да, если я его еще знаю. – Они дошли до самой взлетной полосы, раскаленной палящим солнцем. Запах асфальта и бензина, который ощущался здесь, тоже напоминал о возвращении.
– Я бы хотела, чтобы это осталось тайной для всех. Даже для моего отца. – Она взглянула в сторону гостиницы в надежде увидеть Арриго.
– Ты прекрасно знаешь, что для Чезаре Больдрани секретов нет.
Зеленые глаза Анны сверкнули на солнце.
– Я люблю его! – крикнула она. – Я безумно люблю его, Миммо. – И снова, вся в слезах, она оказалась в объятиях этого человека, которого считала своим вторым отцом.
– Поплачь, тебе полегчает, – с грустью сказал он ей. – Но ты должна все же принять решение. Ты знаешь, что думает старик о таких вещах. У этого парня все о'кей, но он женат. Это было бы как манна небесная для охотников за скандалами: ПОДЕРЖАННЫЙ МУЖ ДЛЯ АННЫ БОЛЬДРАНИ. Его жена кричит, что она в отчаянии, угрожает местью. Для нее это шанс обелить себя, сделать во всем виноватым мужа, и она подает вашу историю с тонким коварством. Посмотри-ка. – Он протянул ей газетную вырезку, которую достал из кармана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147