Когда я поднял глаза… – он замолк, облизал губы, сглотнул комок в горле, – когда я поднял глаза, Энн привалилась к ступенькам, а ее голова… – Он прикрыл глаза, не в силах продолжать.
– Вы уверены, что ружье выстрелило только после того, как Джулия повисла на вас?
– Да.
– Мистер Уоринг, вы хоть раз вскидывали ружье и целились в голову жене?
– Нет. Я любил ее. Я любил ее больше всего на свете.
– Вы нарочно спустили курок?
– Нет. Ружье выстрелило, когда Джулия повисла на нем. Должно быть, давление ее тела на мою руку каким-то образом ослабило предохранитель.
– Когда прибыла полиция, что вы велели сделать Джулии?
– Я велел ей сказать им правду. Просто сказать правду.
– И она сказала?
– Нет, – тихо сказал он.
– Значит, вы утверждаете, что Джулия солгала полиции?
– Да. Если б я знал, почему. Господи, если бы я знал. Я могу лишь предположить, что она боялась признать, что произошло на самом деле.
Риэрдон встал.
– Возражаю. Это догадка.
– Принято.
– У меня больше нет вопросов, – спокойно сказал Фиск.
Тед глубоко вздохнул, испытывая облегчение, что с ним закончили. Он вытер влажные ладони о брючины и поднял глаза на судью Карразерс. Точно как ее бывший муж, подумалось ей, наиболее заносчивый в минуты наибольшего уничижения. Она подняла молоток.
– Заседание откладывается до завтрашнего утра.
В шесть часов в доме было темно. Джулия слышала за прикрытой дверью бормотание телевизора, там Эйли играла с рисовальной доской и лишь изредка поглядывала на экран. Сэнди еще не вернулась с работы. Теперь она бывала дома гораздо реже, чем когда они только что перебрались сюда. И даже когда находилась дома, ее присутствие было неощутимо, она превратилась в загадку, бродила по коридорам и комнатам, почти не задавая вопросов, почти не разговаривая. Джулия, которая негодовала и возмущалась прежним пристальным надзором и заботой, теперь чувствовала себя одновременно освобожденной и растерянной в пришедшем им на смену молчании. Она стояла в ванной Сэнди перед зеркалом и просматривала содержимое аптечки. Остановилась на черном контурном карандаше для глаз и подвела веки черным. Положив карандаш точно на то же место, откуда брала его, дальше она воспользовалась сухими румянами, потом губной помадой кораллового цвета и черной тушью для ресниц. Закрыла зеркальную дверцу шкафчика и потянулась наверх за стеклянным флаконом с пульверизатором, оросив прохладными брызгами «Шанели № 19» кожу за ушами, как, она помнила это, делала ее мать по особым случаям. Под мини-юбкой на ней уже были надеты кружевные трусики-бикини. Она вернулась в спальню, где Эйли теперь сидела на полу, скрестив ноги, и рисовала цветными карандашами.
– Я ухожу к Молли Кинан, – сказала Джулия, держась подальше от Эйли, чтобы та не заметила ее накрашенного лица.
– Кто эта Молли Кинан?
– Подруга.
Эйли смотрела на нее с подозрением. У Джулии было не так уж много друзей.
– Если Сэнди вернется, скажи ей, что я поужинаю там, ладно?
Эйли кивнула.
Джулия вышла из комнаты и сбежала по лестнице, перескакивая через ступеньку. На темные улицы ложились полосы света от фонарей, и Джулия торопливо бежала, перепрыгивая через них, от одного пучка света к другому.
Добравшись до центра города, она замедлила шаг и решительно двинулась по Филдстон-стрит, пока не оказалась у дома № 54. Задрав голову, она увидела, что это старое желтое трехэтажное деревянное здание. Имя Питера Горрика стояло вторым в списке. Она нажала пластмассовую кнопку.
– Кто там?
– Джулия.
Загудел зуммер.
Он ждал ее на лестничной площадке.
– Джулия, что ты здесь делаешь?
Она, не отвечая, прошла за ним в квартиру.
– Откуда ты узнала, где я живу? – спросил он, остановившись в гостиной.
– Посмотрела в телефонном справочнике.
Он кивнул, с любопытством глядя на нее, ожидая, что же она будет делать.
Она осмотрелась. Большие окна в нише комнаты выходили на улицу, с карниза, словно сброшенные парики, свисали два засыхающих папоротника. Выцветший восточный ковер на полу, бюро с выдвижной крышкой и множеством маленьких ящичков и диван с покрывалом в сине-зеленую полоску. На кофейном столике радом со стопкой книг, блокнотов и бумаг стоял бокал красного вина. Она уселась на диван, не снимая куртки. Он сел в кресло напротив. Смазанный у нее под правым глазом черный контур оттенял бледную кожу.
– Я не разрешала вам разговаривать с сестрой, – сказала она.
– Я просто хотел с ней познакомиться.
– Нет.
– Почему?
Она опустила глаза – ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЙ .
– Она еще не готова разговаривать с вами, – сказала она.
– Я никого не хотел обидеть.
Джулия кивнула.
Питер протянул руку и отпил вина.
– Можно мне немножко? – попросила Джулия.
Он засмеялся.
– Тебе не кажется, что ты еще немного молода для этого?
– Нет.
– Ну, может, в другой раз.
Она окинула комнату взглядом.
– У вас есть подружка?
Питер улыбнулся.
– В данный момент нет.
Она чуть наклонила голову, принимая эту информацию, усваивая ее, сопоставляя.
– У Сэнди много приятелей. Вы с ней спали?
– Нет, – спокойно ответил он.
– Вы считаете, она симпатичная?
– Сэнди?
– Да.
– Пожалуй.
Джулия снова кивнула.
– Как вы думаете, я симпатичная?
– По-моему, не просто симпатичная. По-моему, ты эффектная.
– Почему быть эффектной лучше, чем симпатичной?
– Симпатичным может быть любой. Эффектными бывают только особенные люди.
Джулия скрестила ноги.
– С кем встречается Сэнди, кроме Джона Норвуда? – спросил Питер.
Джулия уклончиво пожала плечами. Глядя на него в упор, она протянула руку и глотнула вино из его бокала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108