Наверное, Оливия сама выдумала внешний облик дома, в действительности не существовавшего.Ну хорошо, попыталась она успокоить себя. На фотографиях ощущение перспективы теряется. Благодаря окружавшим Большой дом деревьям он казался огромным.Да еще время – его тоже необходимо учитывать. Снимки Асконсета, с которыми она работала, были сделаны много лет назад. Многое переменилось с тех пор. Но окна все те же – большие, с решетчатым переплетением рам, распахнутые настежь. И фронтоны те же, и черепичная крыша.Лицо дома покрылось морщинами и потемнело, но глаза его по-прежнему распахнуты и с любопытством взирают на мир. Над крышей плывут облака, вдалеке зеленеют виноградники – потрясающий вид!Подъезжая к парадному входу, Оливия в последний раз позволила себе немного помечтать. Вот сейчас раскроется дверь, и навстречу к ним выйдет сияющая Натали, а за ней и остальные домочадцы, чтобы поприветствовать гостей.Оливия остановила автомобиль у каменного бордюра. Вымощенная камнем дорожка изогнулась дугой, огражденная с одной стороны низкой каменной стеной. На флагштоке развевались американский флаг и флаг Род-Айленда.Она подождала несколько секунд, но застекленная входная дверь не открывалась, за ней было темно и пусто. Тогда Оливия вышла из машины и, взяв Тесс за руку, направилась к дому. Сердце ее отчаянно колотилось в груди, в горле пересохло.Поднявшись по широким ступеням парадной лестницы, они прошли по затененной веранде и заглянули через стекло внутрь.– Есть кто-нибудь дома? – прошептала Тесс.Оливия приложила ухо к стеклу.– Я слышу голоса.– Они говорят о нас?– Сомневаюсь.Кажется, они не вовремя. Судя по всему, там ссора. Она негромко постучала в дверь. Голоса зазвучали громче, зазвонил телефон.Была бы ее воля, Оливия сейчас же посадила Тесс обратно в машину, вернулась к въезду на территорию виноградника, потеряв пять – десять минут, и снова проделала бы путь до Большого дома. Конечно, это глупо. Поздно поворачивать назад. Более того, их уже заметил тот работник с виноградника.Набравшись храбрости, Оливия нажала кнопку звонка. Голоса внутри дома разом смолкли. Несколько секунд спустя в коридоре послышались легкие шаги, дверь распахнулась, и на пороге появилась Натали Сибринг.Увидев их, она улыбнулась, и у Оливии отлегло от сердца. Все будет хорошо – теперь она знала точно. Натали здесь. Она на тридцать лет старше, чем на последней фотографии, но по-прежнему мила и обаятельна. Среднего роста, стройная, в узких джинсах и рубашке-поло с эмблемой виноградника на кармашке. В первую очередь поражало ее лицо – свежее, чуть тронутое косметикой, и морщин совсем немного. Густые седые волосы, подстриженные «каре», слегка взъерошены ветерком. Весь ее женственный, но отнюдь не чопорный облик говорил о том, что она с гордостью и изяществом несет груз прожитых лет.Оливия невольно прониклась к хозяйке благоговейным восхищением.Натали с улыбкой пригласила их в дом. Просторный холл в зеленых тонах был выдержан в стиле Старого света: темное дерево, фресковая живопись на стенах, широкая парадная лестница. На нижней площадке сидел огромный рыжий кот, чуть выше на ступеньках развалился черно-белый кот поменьше.Тесс еле слышно ахнула – она заметила кошек.– Вы как нельзя более кстати, – произнесла Натали. – У нас тут маленькая война, и мне требуется подкрепление.Едва она это сказала, как в холл вошла женщина лет шестидесяти в сером платье – по-видимому, горничная.– Миссис Сибринг, вас к телефону. Дочь.– Оливия, Тесс, это Мария, – сказала Натали, слегка грассируя. – Она работает в этом доме уже тридцать пять лет. А теперь вдруг решила сменить место! Что-то не верится…– Да уж решила! – отрезала Мария, протягивая Натали лист бумаги с заявлением об уходе.Натали заложила руки за спину.– Я это не возьму. Тебя расстроили перемены в нашем доме, но мне нужна твоя помощь, Мария.Мария отрицательно покачала головой.– По крайней мере, подожди до свадьбы, – попросила Натали.– Не могу, – сказала Мария и отдала листок Оливии, которая машинально его взяла. – У телефона дочь миссис Сибринг. Она уже несколько раз пыталась дозвониться. Может, вы уговорите мадам снять трубку?– Мария! – укоризненно промолвила Натали.– У меня еще посуда немытая.– Да оставь ты посуду! – крикнула Натали ей вдогонку, потом вздохнула и улыбнулась Тесс: – Полагаю, битва проиграна?Тесс кивнула.– Это ваши кошки?– Да. Вон там, на площадке Максвелл, а на ступеньках – Бернар.– Они мальчики, да? – поинтересовалась Тесс и тихонько ойкнула, прижавшись к Оливии, когда третий кот потерся о ее ноги.– Это Анри. Не бойся.Тесс наклонилась и погладила серого полосатого кота.– А я и не боюсь. Я просто не видела, как он подошел.– Я тоже, – сказала Натали. – Однажды он появился в моем доме голодный и больной, да так и прижился здесь.На телефоне, на столе рядом с лестницей зажглась красная кнопка.– Мы подождем здесь, а вы пока поговорите, – предложила Оливия.– Не буду с ней говорить, – сказала Натали. – Дочь на меня в обиде, как и Мария. Никто не понимает меня. Всем кажется, что я совсем выжила из ума.– Телефон, миссис Сибринг! – донесся из-за двери голос Марии.Натали взялась за виски и выразительно взглянула на Оливию.– Хотите, я возьму трубку? – спросила Оливия.У Натали вырвался вздох облегчения.– Да, конечно. Представьтесь и скажите, что я сейчас не могу подойти.Радуясь, что может быть чем-то полезной, Оливия подошла к телефону.– Это Оливия Джонс. Я новая помощница миссис Сибринг. К сожалению, сейчас она не сможет с вами переговорить.– Помощница? – раздался в трубке сердитый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105