– Приятных сновидений, – тихо произносит Донна, затем кивает Фагану и уходит.
Лос-Анджелес
– Сегодня ночью она приходила сюда, – сказал Фагану Гнилой.– Ах вот как.– Около четырех утра. Умоляла дать ей дозу. Плакала, вся дрожала.– Надеюсь, ты не наделал никаких глупостей? – почти ласково проговорил Расти.– Успокойся. Ты ведь мне запретил, верно?– Верно, запретил. – Расти щелкнул пальцами. – Давай.Шаркая ногами, Гнилой поплелся в другую комнату, закрыв за собой дверь на ключ. Расти так и не знал, где он прячет свой товар. Гнилой был скрытным, как крыса. Ладно, подумал Фаган, в один прекрасный день он просто вышибет эту дверь к чертовой матери и застукает Гнилого возле его потайной норы. И тот от страха в штаны наложит.Гнилой вернулся и протянул ему пакетик с несколькими дозами.– Я чувствую себя полным дерьмом, из-за того что мне пришлось отказать чувихе, которую ломало у меня на крыльце.– Да? – Расти прошел в кухню и взвесил порошок на стоящих среди грязной посуды пластмассовых весах.– И для моего бизнеса это нехорошо. – Покрасневшими, слезящимися глазками Гнилой наблюдал за Расти. – И так уже ходят слухи, что я ненадежный партнер. Скоро от меня все клиенты начнут разбегаться.– Слушай, Гнилой, такие клиенты, как у тебя, уже никуда не смогут разбежаться. У меня получилось двадцать пять граммов, правильно?– Правильно. Товар первоклассный. – Гнилой искоса взглянул на Расти. – Не пойму, мужик, и как тебе удается уживаться с собственной совестью?– С чем уживаться? – В голосе Расти послышалась тихая угроза. – Кажется, это ты раньше продавал ей наркоту, разве нет?– Да. Но я никогда не поступал с ней так, как поступаешь ты. Не трахал ее. И не сажал на иглу.– Я? Сажал ее на иглу? Ты что думаешь, ей для этого нужно было особое приглашение?– Нет, не думаю. Но и превращать ее в свою рабыню тоже не нужно.Расти свернул купюры в трубочку и ткнул ею, словно дулом пистолета, в Гнилого.– Не лезь не в свои дела, говнюк.– Да я…– Иден родилась, чтобы стать наркоманкой. И ни я, ни ты ничего с этим не можем поделать. Она нуждается в помощи. И я ее защищаю, оберегаю ее интересы. Пытаюсь оградить ее от всяких неприятностей. Секешь?– А то, что она в четыре часа утра колотится в ломке, это не неприятности?– Я был занят.– Не сомневаюсь. – Гнилой снова искоса посмотрел на Расти. Не нравился ему этот подонок.Видя, что происходило с Иден в последние дни, Гнилой чувствовал, что его используют в какой-то грязной игре. И, хотя торговцы наркотиками и их клиенты обычно не склонны к взаимному состраданию, он не мог избавиться от мучительных угрызений совести и жалости к девчонке, которая в Беверли-Хиллз сходит с ума в ожидании, когда ей принесут очередную дозу.– Где ты берешь свой товар? – как бы между прочим спросил Расти, разглядывая героин.Гнилой пожал плечами.– Это тебя не касается. Понадобится еще, позвони.– Не хочешь рассказывать, а?– Не хочу.Все еще держа деньги в руках, Расти, сощурив глаза, угрожающе уставился на Гнилого.– Я ведь могу тебя и обидеть. Скручу, как теленка, а яйца засуну вон в тот миксер.– За что? Думаешь, тебе удастся подкатить к крутым ребятам?– Может быть. Если буду знать, кто они.– Не выйдет. Они цветные, Расти. Они не захотят иметь с тобой дело. А попробуешь их искать, получишь «перышко» под ребро.– Вы, «копченые», всегда ходите с ножами, а? – улыбнулся Расти. Он сунул деньги Гнилому, и тот запихнул их в карман. – Мы еще поговорим об этом. Ну да ладно, спасибо, что помог.– Угу, пожалуйста.Когда они пошли к двери, Расти положил руку на хилое плечо Гнилого и слегка сдавил пальцами его недоразвитую шейную мышцу.– Если я узнаю, что ты хоть что-нибудь дал Иден – пусть это даже будут таблетки от головной боли, – я в самом деле засуну твои яйца в миксер. – Он надавил сильнее. Гнилой взвыл от боли и, извиваясь, попытался вырваться. Расти держал его, как рыбу на крючке. – Запомни это. Ничего ей не давать. Ни-че-го. Понял меня?Истошный вопль Гнилого был красноречивее любого ответа.Постоянно маневрируя в потоке машин, Расти погнал свою «альфа-ромео» в Беверли-Хиллз, покачивая головой в такт спокойному ритму музыки Ахмеда Джамала.Он въехал в ворота ранчо, приветственно махнул рукой Мигелю Фуэнтесу и покатил к дому. Он знал, что здесь его ожидает буря.Самая страшная ломка у наркоманов наступает после суток ожидания. Иден ждала с пяти часов вчерашнего вечера, когда Расти ушел раздобыть ей дозу. И не вернулся. Сейчас было почти четыре. Она будет рыдать, умоляя его дать ей героин.Но это очень возбуждало. Именно в такие минуты она готова была на все. И Расти уже решил, что он заставит ее делать, прежде чем отдаст ей наркотик.Купленные двадцать пять граммов порошка он разделил на пятьдесят частей, четыре из которых лежали сейчас у него в кармане. Выйдя из машины, Расти спрашивал себя, не пришло ли время поднять цену.Был прекрасный день. Над головой синело безоблачное небо. Казалось, даже смог несколько рассеялся.Из конюшни на него таращился конь Иден, и Расти дружески поцокал ему языком. Он чувствовал себя великолепно.Фаган взошел на крыльцо, но не успел и дотронуться до двери, как она распахнулась настежь.– Ты где пропадал? – в бешенстве прошипела Иден, стоя на пороге с наполовину пустой бутылкой вина в руке. Она была в стельку пьяна, но все равно ее переполняла злоба, а хрупкое тело била нервная дрожь. – Как ты мог так поступить со мной, Расти?– Ну извини. У меня были кое-какие проблемы.– Всю ночь? – Она с силой захлопнула за ним дверь. – И все утро? У тебя были проблемы всю ночь и все утро?– Видишь ли, машина сломалась…– Но ты же знал, что я жду!– Что-то с коробкой передач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124