– Нет, не излечилась. Мне удается держаться только благодаря тебе.
– Перестань, – резко оборвал ее Джоул.
– Но это правда.
– Ну что ты выдумываешь? Не надо фантазировать. Это тебе не голливудская мелодрама. Счастливой жизни у нас с тобой никогда не получится!
– Мы можем попробовать.
– Не можем! Иден, с этого момента ты начинаешь самостоятельную жизнь. Без наркотиков. И без посторонней помощи. А я исчезну. Больше мы с тобой не увидимся.
– Ты же знаешь, что это не так, – спокойно проговорила Идеен.
– Нет, именно так!
Она дотронулась до его щеки.
– Я люблю тебя.
– О Боже! – застонал Джоул, отталкивая ее руку. – Ты ведь даже не знаешь меня.
– Все, что мне надо знать о тебе, я знаю. Потеряв терпение, он с такой злостью ударил кулаком по перилам, что все крыльцо задрожало.
– Ты что, думаешь, я могу выкрасть тебя, продержать здесь в течение десяти недель, содрать с твоей матери десять миллионов долларов, а потом как ни в чем не бывало объявить ей перемирие? – Он вцепился ей в руку – Ты дитя, Иден. Ты мыслишь, как ребенок Да как только я тебя освобожу, она в ту же секунду сломя голову помчится в полицию. Сюда понаедут легавые со всей округи!
– Я остановлю ее.
– Ее никто не остановит! Возможно, она состряпает мое самоубийство, как уже сделала это с твоим дружком Расти. И меня найдут с простреленными мозгами.
– Не говори так!
– Все кончено, Иден Кончено! Мне придется скрываться от полиции, и я уже никогда не смогу приблизиться к тебе и на сотню миль.
Она вцепилась в него обеими руками.
– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я не оставлю тебя, Джоул. Ты говоришь, что отправишь меня к ней, но это лишь пустая фраза. Я не жила с мамой с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет. Конечно, я люблю ее, но у нас с ней нет ничего общего.
– Иден..
– Если ты позволишь мне поговорить с мамой, я все улажу. Мы скажем ей, чтобы она оставила себе эти десять миллионов…
– Нет! Она должна заплатить!
– Ты уже и так отомстил, Джоул. Не знаю, что ты там имеешь против нее, но она заплатила тебе сполна. Я слышала ее голос. Ты заставил ее страдать. Ну хватит уже!
Джоул силой оторвал от себя Иден и, тяжело опустившись в кресло, стиснул руками виски. Голова шла кругом.
Она осторожно дотронулась до его плеча.
– Они узнают только то, что я им расскажу. А я не собираюсь ничего рассказывать.
– О, Иден! – застонал он – Ты такая наивная.
– Ты мне нужен, – прошептала она, садясь рядом с ним. – Ты ведь спас меня. И теперь ты несешь за меня ответственность.
Он молча покачал головой.
– Если я сейчас уеду, через неделю я уже буду сидеть на игле, – продолжила Иден, кладя голову ему на плечо. – Мне от тебя ничего не надо – только бы быть рядом. Мы вместе будем скрываться от полиции. Уедем в Южную Америку. Или в Канаду. Найдем другой такой же дом. Где-нибудь в деревне.
Она все говорила и говорила. Картинки их будущей жизни, рожденные ее воображением, были наивны, окрашены в пастельные тона. Она сыпала ими как из рога изобилия.
Джоул не слушал. Он сидел, замкнувшись в себе, отрешенный, холодный, как смерть. Столько времени он жаждал отмщения и вот теперь ради утоления этой жажды должен был лишиться всего. Своего дома. Своего имени. Своего спокойствия. И, наконец, Иден – единственного человека, которого он по-настоящему любил.
Все это, от начала до конца, оказалось какой-то чередой бессмысленных ошибок. Нельзя было впускать ее в свое сердце. С самого первого шага, с того момента как он увидел ее исколотые иглами ноги, все ужасным образом, с неотвратимой обреченностью пошло наперекосяк.
И вот теперь его планы рушились, ситуация полностью выходила из-под контроля. Он уже не был в центре событий, и, уступая центробежным силам бешено вращающейся карусели жизни, все быстрее соскальзывал к краю, за которым его ждала пустота.
Его несло в бездну.
– Пойдем.
– Куда?
– Ты должна вернуться в подвал.
– Надолго?
– Пока не отправлю тебя домой.
– Джоул, нет!
– Иди.
Когда он втащил ее в дом, Иден стала отчаянно сопротивляться. За последние недели она поднабрала сил и уже больше не была похожа на мешок с костями. Ей удалось вырваться.
– Ты не посмеешь, – задыхаясь, проговорила она.
– Теперь это уже небезопасно. Мне вообще не следовало тебя выпускать.
– Я не вернусь туда! – отступая, заявила Иден.
– Вернешься.
– Нет!
Джоул ринулся за ней, однако Иден успела отскочить, опрокинув по пути тяжелый стул из орехового дерева.
– Это будет предательством, Джоул. Предательством нас обоих!
– Не заставляй меня делать тебе больно, – мрачно произнес он, буравя ее своими черными глазами.
– Ты не можешь так поступить со мной после того, что между нами произошло.
– Но это не должно было произойти! – Он схватил стул и отшвырнул его в сторону. Деревянная ножка, ударившись о стену, разлетелась в щепки.
Взвизгнув, Иден попятилась от него.
– Джоул, не надо!
– Все кончено. – Его лицо стало чужим и злобным. Он уже не был похож на того мягкого, заботливого молодого человека, который с такой нежностью ухаживал за ней. Он превратился в безжалостного наемника, ворвавшегося в чужое жилище и с ужасающей решимостью приближающегося к своей жертве.
– Да что с тобой случилось? – закричала Иден. У нее на глазах выступили слезы и покатились по щекам. – Джоул, остановись! Я не вынесу этого!
Ничего не говоря, он схватил ее за запястье и потащил к ведущей в подвал лестнице.
Она неистово сопротивлялась, но отчаяние лишило ее последних сил. Словно ребенок, она цеплялась за перила, упиралась ногами.
– Я не хочу причинять тебе боль, – сказал Джоул, и в его голосе Иден отчетливо услышала страдальческие нотки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122