Она помнила его как доброго и щедрого человека, но, когда срок его контракта истек, он без колебаний уехал в свою Англию, и они больше никогда не видели его. А вспоминали о нем, лишь когда получали раз в месяц двадцать сингапурских долларов на жизнь. Вот потому-то ее тетушки и волновались из-за нее. После смерти ее матери они установили над ней опеку и на этом основании считали себя вправе предупреждать Фрэнсин о возможных последствиях.
Услышав во дворе звук подъехавшей машины, она рассеянно взглянула на свои золотые швейцарские часики, которые Эйб подарил ей в день рождения дочери. Да, пора возвращаться домой. Она приезжала в Ипо на выходные, чтобы проведать тетушек, а возвращалась от них с большими корзинами фруктов и овощей, от которых просто не могла отказаться, не желая обижать родных. Все тетушки столпились на крыльце, оживленно болтая, но больше всех, естественно, говорила Чин Инхо.
– Юфэй, обязательно скажи мужу, чтобы увез тебя подальше от этих мест, – еще раз напомнила она и ласково потрепала Рут по щечке. – Пусть укроет тебя вместе с ребенком в Англии, у родных. Хотя он, конечно же, постесняется это сделать.
– Эйб ничего и никогда не стесняется, – резко ответила Фрэнсин, впервые употребив столь неделикатный тон.
Тетя снисходительно хмыкнула.
– В таком случае пусть отвезет тебя туда. Ты ведь знаешь, как поступают японцы с китайскими женщинами, которые имели неосторожность связать свою жизнь с белыми мужчинами?
Тетушки загружали корзины в багажник такси, а Рут в это время прильнула к матери и настороженно посмотрела ей в глаза:
– Мама, мы куда-то уезжаем?
– Пока нет, доченька, – ответила Фрэнсин. – Твоим бабушкам за каждым кустом мерещатся плохие люди.
– А что, японцы действительно плохие?
– Не волнуйся, малышка, мама не даст тебя в обиду. Возможно, мы все вместе проведем наш отпуск в Англии, вот и все.
Так ничего и не поняв, Рут умиротворенно улыбнулась и еще теснее прижалась к матери.
В тот день Эйб пришел домой раньше обычного. Еда еще только готовилась на плите, стол не был накрыт, а слуги оживленно болтали на кухне. Как только он вышел из машины и направился к дому, Фрэнсин сразу поняла, что случилось что-то непоправимое.
Она поспешила мужу навстречу.
– Что стряслось, Эйб?
– Плохие новости, дорогая, – сказал он, поцеловав жену, как обычно.
Абрахам Лоуренс был высоким, статным мужчиной тридцати с лишним лет, но из-за своего загорелого лица, покрытого ранними морщинками, выглядел намного старше. На смуглом лице ярко сияли темно-голубые глаза с желтоватыми белками – результат хронической малярии. Впрочем, этим страдали практически все горные инженеры. Его обветренные губы, казалось, постоянно находились в каком-то странном напряжении, и впечатление это еще больше усиливалось из-за двух глубоких складок, пролегавших по обеим сторонам рта.
– Что ты имеешь в виду? – с замиранием сердца допытывалась Фрэнсин.
– Японцы потопили два наших судна – «Принца Уэльского» и «Возмездие».
Фрэнсин оторопело уставилась на него и даже прикрыла побелевшие губы рукой.
– Не может быть! – воскликнула она. – Должно быть, это японская пропаганда.
– Боюсь, что нет, – грустно возразил Эйб. – Об этом уже объявили по радио. Включи и послушай.
Фрэнсин последовала его совету, и через некоторое время послышался отягощенный местным акцентом голос диктора Малайской радиовещательной корпорации, который подтвердил слова мужа.
– Папа, папочка! – бросилась к отцу Рут, протягивая к нему ручонки. – Папа, ты пришел пораньше, чтобы поиграть со мной?
– Да, малышка, – радостно улыбнулся Эйб, крепко прижимая девочку к груди и целуя в обе щеки.
А Фрэнсин все еще слушала радио, хотя и так все было понятно. Японцы уничтожили два крупнейших военных судна королевского военно-морского флота, которые призваны были обеспечить безопасность Малайи и всех британских владений вместе с проживающими на них подданными Британской империи.
– Эйб, – обратилась она к мужу, с, трудом преодолев охватившую ее растерянность и страх, – мои тетушки сказали, что японцы скоро будут здесь. Это правда?
– Да, – кивнул он, искоса посмотрев на жену. – К сожалению, это чистая правда. По радио сообщили, что нет никаких оснований для беспокойства, но до меня дошли совсем другие слухи.
– Какие? – с трудом выдавила из себя Фрэнсин.
– Говорят, они высадились на побережье и захватили очень важный плацдарм.
– И это значит…
– Что высадка японского десанта прошла успешно, – пояснил Эйб. – Теперь остается ожидать массированного наступления в глубь страны.
Малайские слуги и повара прекратили болтать и оцепенели от неожиданности. На кухне повисла мертвая тишина. Сообразив, что допустил оплошность, Эйб взял жену под руку и отвел ее в сторону.
– Знаешь, дорогая, нам придется что-то предпринять, – шепнул он ей на ухо.
– Что именно? – спросила она сдавленным от страха голосом.
– Вам с Рут придется уехать в Сингапур. Разумеется, со служанкой, которая поможет тебе устроиться на новом месте.
– А ты?
– Я останусь здесь. У меня тут много неотложных дел.
– Каких еще дел, Эйб?
– Я не могу просто так все бросить и уехать.
– Почему? Ты можешь закрыть шахту, заплатить рабочим за пару недель и отпустить их по домам на какое-то время. В этом случае и ты, и твои рабочие будут в полной безопасности.
– А что скажут владельцы шахты? – раздраженно выкрикнул Эйб.
– Если все кончится так, как ты предполагаешь, то они все равно потеряют свою собственность, – резонно заметила Фрэнсин.
– Я ничего подобного не говорил, – недовольно поморщился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126