Мур. Сара вытащила папку. Роджер Мур. Она поставила папку на место и вытащила следующую, затем села за стол и стала разбирать содержимое. В основном слишком хорошо знакомые газетные вырезки.
И вдруг среди них мелькнул листок розовой бумаги. Сара развернула его. Свидетельство о рождении какой-то Джастины Батерворт. Имя матери – Фелисити Батерворт, отец неизвестен. Сначала Сара подумала, что бумажка по ошибке попала не в ту папку – Очень необычно для такого педанта, как Кристофер. Имя Фелисити показалось знакомым, но Сара не смогла вспомнить, где слышала его раньше, и только когда она заметила, что дата рождения Джастины совпадает с ее собственной, ее сердце забилось быстрее.
Второй официальный документ усилил ее тревогу.
«Дело Джастины Батерворт. Принимая во внимание ходатайство Гарри Мура…» – свидетельство об удочерении!
Комната поплыла перед глазами, и Сара вцепилась в край стола. Бессмыслица. Фелисити Батерворт – где она слышала это имя? Сара быстро перебрала бумаги и нашла почтовый конверт с бразильской маркой. Письмо было адресовано Стюарту Харгривсу. Дрожащими руками Сара вынула письмо, почти зная уже, что найдет в нем. Как она и подозревала, письмо было от Фелисити. И датировано вторым ноября 1981 года.
«Дорогой Стюарт,
Я понимаю, что мое письмо ошеломит тебя, но не могу больше скрывать. И нет никакой возможности осторожно подготовить тебя к тому, что я хочу рассказать.
Сегодня нашей дочери исполняется пятнадцать лет. Да, я родила девочку, и ты – ее отец. Я назвала ее Джастиной в память о моей матери, и, увидев ее, мгновенно полюбила всем сердцем. Тем не менее я отказалась от нее, и все эти пятнадцать лет не было ни одного дня, когда бы меня не мучили угрызения совести.
Почему я не рассказала тебе раньше? Я многого тебе не рассказывала. Я была в отчаянии, но вспоминать сейчас о тех черных днях – значило бы придумывать себе оправдания.
Стюарт, я любила тебя и никогда не хотела причинить тебе горе. Я отдала нашего ребенка и пятнадцать лет хранила эту мучительную тайну, считая, что не имею права позволить единственной ошибке встать между тобой и твоим долгом перед страной. Но я ошибалась, жестоко ошибалась.
Я больше не могу нести этот тяжкий груз одна. Последние пятнадцать лет я живу в Бразилии, посвятив себя помощи бедным и обездоленным и пытаясь загладить свою вину. Но этого недостаточно. Ты должен использовать всю свою власть, чтобы найти Джастину и наверстать упущенное. Но, если найдешь ее, ты никогда не должен говорить ей, кто ты. Как ты можешь претендовать на отцовскую любовь к ребенку, которого никогда не знал? Как ты сможешь объяснить ей, что ее мать любила ее больше жизни и все-таки отказалась от нее?
Я не прошу прощения за это письмо. Мой позор – это твой позор, и пока ты не искупишь его, ни один из нас не может спать спокойно. Хотела бы я сейчас найти те нежные слова, которые так легко давались нам прежде.
Фелисити».
Дрожащими пальцами Сара перебирала оставшиеся документы: копия завещания Стюарта, приказ Синтии Харгривс Кристоферу послать ей театральные билеты… и окончательное подтверждение того, что этот кошмар ей не снится, – фотокопия ее собственного свидетельства о рождении. Сара всхлипнула и прижала ладонь ко рту, словно могла этим сдерживать бушующие чувства.
Она пыталась найти утешение в именах своих родителей, но дата… дата была другой. Дата в свидетельстве о рождении соответствовала дате свидетельства об удочерении.
Это не был день ее рождения. Ее мама и папа не были ее родителями. Ее мать и отец – Фелисити Батерворт и Стюарт Харгривс.
Сара даже не слышала, как в замке входной двери повернулся ключ. Только услышав голос Кристофера, она поняла, что ее вот-вот застигнут на месте преступления. Ну и плевать. Как это может волновать ее после такого шокирующего открытия? Вся ее жизнь пронеслась перед глазами. Кто же она?
– Мама, как ты могла впустить ее? – словно издалека донесся голос Кристофера.
– А как я могла ее остановить?
Мэйзи? Кристофер назвал ее мамой?
Сара поднялась со стула, и, прижимая бумаги к груди, медленно вышла в прихожую. И кашлянула.
Кристофер резко обернулся и замер, раскрыв рот.
– Что вы себе позволяете, черт побери?
– Могу задать вам тот же вопрос, – прошипела Сара, тыча пачкой документов ему в лицо. – Что все это значит?
– Что случилось, сынок? – дрожащим голосом спросила Мэйзи.
– Мама, не встревай.
– Ваша уборщица – ваша мать? – воскликнула Сара, на мгновение забыв о своих проблемах.
– Это неважно. Что вы здесь делаете?
– Неужели непонятно? А как я должна была узнать о том, что Стюарт Харгривс – мой отец? Из первой страницы «Кометы»?
– Нет. Синтия велела придержать этот материал. Известие о незаконном ребенке Стюарта плохо отразится на ее репутации.
Сара поверить не могла, что участвует в этом фантасмагорическом разговоре.
– Где вы все это взяли?
– Синтия нашла бумаги в вещах Стюарта и передала их мне, как отправной материал, – равнодушно ответил Херд.
– Как только вас носит земля? – прошептала Сара.
В первый раз с начала разговора Кристофер проявил какие-то эмоции.
– Не подумайте, что дело в деньгах. Я не продаюсь так дешево.
– Нет?
– Синтия любит собирать компромат на своих подчиненных… как дополнительную страховку. Так можно не сомневаться в их преданности.
– Каким же грязным секретиком она держит вас?
Кристофер горько рассмеялся.
– Хотел бы я, чтобы это было так просто. У Синтии целая папка, освещающая мое выдающееся прошлое, вернее, отсутствие его.
Кристофер показал на Мэйзи.
– Продолжайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130