– Ну, это вы сами себе принесете. Я очень занят.
Капля горячего воска упала на перчатку Элизы, и она быстро поставила свечу на стол.
– Будьте так добры, милорд, разожгите для меня камин, – смущенно попросила она.
Она не имела понятия, как это сделать, и знала, что без огня умрет здесь от холода.
Его вздох был очень выразительный, но, к ее радости, он все-таки наклонился над решеткой.
Элиза следила за каждым его движением.
Она надеялась покинуть Даррин-Кастл при первой возможности, но раз пурга загнала ее сюда, по крайней мере, на ночь, то надо научиться разжигать эту штуку, просто чтобы выжить.
Наполнив камин углем, граф взял маленькие поленья из стоявшего тут же ведра и положил их под решетку. К ним он добавил несколько листков бумаги и горстку стружек. Потом с помощью кремня он высек искру и смотрел внимательно на пламя, пока не убедился, что дерево хорошо разгорелось.
– Через какое-то время загорится уголь, – сказал он, – и потом можете не волноваться. Но уголек, конечно, надо иногда подбрасывать.
– Понятно, – кивнула Элиза, стараясь не обращать внимания на парок, поднимающийся у нее изо рта и с трудом удерживаясь от того, чтобы броситься сразу к камину.
Граф встал, вытер руки о брюки, оставляя на них длинные грязные следы. Затем он пошел вниз, а Элиза поспешила за ним, чтобы взять обещанную горячую воду. Он не предложил ни наполнить кувшин, ни отнести его наверх, хотя Элиза видела, что он ничем особенным не занят. Он просто сел у камина и стал читать книгу.
По крайней мере, хоть умеет читать, сказала она себе, поднимаясь быстро по лестнице, чтобы вода не успела остыть. Камин горел превосходно. Умывшись, она хотела, погреться у огня, когда вспомнила, что постель еще не застелена.
О том, как стелить простыни, она ничего не знала – как до этого о растопке угля в камине. Но постель это другое дело, подумала Элиза. Она решила, что это не должно быть очень трудно.
Простыни, кажется, надо положить вниз, а одеяла сверху. Элементарно! И все-таки, когда она закончила через несколько минут эту работу, постель совсем не выглядела такой привлекательной, какая получалась у Мэннерс. Все простыни свисали на одну сторону, а одеяла почему-то на другую. Странно, но в эту постель не хотелось ложиться, и вся она была в огромных кочках. Элиза догадалась, что надо убрать простыни и одеяла и попробовать перестелить их заново. Но у нее не было уже сил, и она страшно замерзла.
Она положила побольше угля на решетку и пошевелила в огне кочергой. Из камина пошел белый дым, и она отшатнулась, испугавшись, что все испортила. Она посмотрела на свои руки и увидела, что они черные, вздохнула и вымыла их снова холодной водой, еще остававшейся в кувшине.
Интересно, сколько сейчас времени? Элиза была голодна, но граф ничего не сказал про ужин. Фактически он ничего не сказал даже про чай. И, однако, он должен ее накормить! Она у него в гостях. Не собирается же он морить ее голодом?
Элиза встревожилась. Может быть, у его семьи были трудные времена и у него не хватает денег на пропитание? Граф не держал прислуги, да и дом (она не могла называть это жилище замком) был в ужасном состоянии и нуждался в ремонте.
Как раз в это время в окно застучал сильный ветер, и Элиза почувствовала, как по всей комнате гуляют сквозняки.
Она решила пойти вниз. Там было теплее, и Элиза хотела задать графу несколько вопросов. Вылив грязную воду, она взяла ведро в одну руку и свечу в другую. Что-то еще ее беспокоило. В комнате было чуть теплее, чем в неотапливаемом холле.
Граф сидел у камина и пил чай. Увидев ведро в руке Элизы, он снизошел до того, что объяснил, куда надо вылить грязную воду.
Элизе пришлось обуть калоши, чтобы не испортить в снегу модные туфли. Затем она выбежала во двор. Ветер завывал ужасно и швырялся хлопьями снега. Мокрый, холодный снег попал ей за воротник, и она вздрогнула. Собака графа кинулась на нее и загавкала, но, когда Элиза с ней заговорила, она сразу завиляла хвостом. Элиза наклонилась и погладила ее, удивляясь, откуда здесь такая красивая и породистая собака. Но играть с ней Элизе было некогда, потому что холод перехватывал дыхание, и она поспешила обратно.
Оказавшись снова в доме, Элиза рассердилась. Какой негодяй, думала она о хозяине. А если бы я упала, ударилась, потерялась в снегу и забрела на болота! Что ж, надо убираться отсюда побыстрее, а если отец ее спросит, почему она так рано уехала, то все будет легко объяснить.
Поведение этого наследничка было невыносимым! А уж потом я пришлю ему письмо с извинениями и скажу все, что о нем думаю!
От одной этой мысли ей стало приятно на душе, и Элиза вошла на кухню уже совершенно спокойно. Граф холодно посмотрел на нее.
– Вы и в помещении не снимете шляпу? – спросил он.
Элиза подняла резко руку и с удивлением обнаружила, что действительно на ней до сих пор еще ее маленькая шляпка с перьями. Она сняла поспешно шляпку, меховую накидку и положила их на свободный стул.
– Есть хотите? – спросил граф, вставая и потягиваясь.
Элиза с ненавистью посмотрела на его крепкое мускулистое тело.
– Да, хочу, – ответила она и села напротив за большим столом. От камина шло приятное вожделенное тепло. Она прикрыла слегка глаза и чуть не замурлыкала от удовольствия. Через секунду на стол грохнулись миска с ложкой.
Она сразу открыла глаза и уставилась на содержимое миски.
– Что это такое? – спросила она, хотя отлично знала ответ.
– Каша, разумеется. Мы всегда едим кашу. Это очень полезно. Ешьте, пока не остыла.
Элиза взяла ложку и повертела ее в руке. Никогда в жизни она не видела костяной ложки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59