Надо было устроить этот фарс в Тисл-Холлоу… или совсем не устраивать. Мне противно смотреть, как ты кланяешься и расшаркиваешься перед леди Каролин Марнер и ее мужем. Руперт за десять лет палец о палец не ударил, он маменькин сынок, а еще требует к себе уважения! Я хочу домой. В родных местах у меня было бы преимущество.
– Это невозможно. Марнеры любезно приняли гостей у себя из сочувствия ко мне… к нам, из-за твоего отца, дорогая.
– Отец умер больше года назад, мама. Не впутывай его в это дело. Но ты прекрасно знаешь, чью сторону он бы принял, будь он жив. Ничто не мешало устроить эту пародию в Тисл-Холлоу.
– Теперь уже поздно, дорогая. Мы в Мурхейвен-Мэно-ре, и тебе придется довести дело до конца. Ты оденешься и отправишься на пикник. При первом удобном случае ты принесешь извинения Руперту. И когда мы спустимся вечером к обеду, ты будешь улыбаться. Ты не сделаешь меня мишенью насмешек и сплетен, Дженна. Я этого не переживу!
Дженна надела на пикник белое муслиновое платье. Пикник устроили точно в полдень на ухоженной восточной лужайке, живописно спускавшейся к саду. Присутствовали несколько пожилых джентльменов, остальные отправились состязаться в стрельбе.
Дженна сторонилась леди Эвелин Сент-Джон, выбрав себе в компанию двух дочерей Уорренфорд. Уорренфорды много времени проводили в Лондоне, и она попыталась выведать у них, что могла, о Сент-Джонах. Урожай был скуден. Ей лишь удалось выяснить, что брат и сестра близнецы, они сироты и дальние родственники герцога Йоркского и что Саймона Радерфорда, самого завидного холостяка в свете, редко видят без них. Он всюду бывает с ними.
Как приклеенный – так выразилась Розмэри Уорренфорд. Это все равно что посыпать солью свежую рану.
Разговор с Рупертом прошел не совсем гладко. Виконт появился на пикнике поздно днем, обменявшись любезностями с дочерьми Уорренфордов, взял Дженну под руку и повел к саду.
Граф появился приблизительно в то же самое время. Его хромота была заметнее, чем прежде, но, несмотря на это, его движения были изящны. Он направился прямо к леди Эвелин, подал ей руку и помог подняться с покрывала, где она сидела с несколькими молодыми людьми, которых Дженна не узнала. Она намеренно повела Руперта мимо Кевернвуда и леди Эвелин. Прижавшись к нареченному, Дженна одарила Руперта лучезарной улыбкой, не обращая внимания на графа. Это научит его сиятельство держать свои советы при себе.
Руперт скептически разглядывал ее через лорнет. Он был высок и строен, коротко подстриженные волосы цвета спелой пшеницы завиты а-ля Брут. Его костюм всегда соответствовал последнему писку моды и был уместен.
– Как я вижу, ты чувствуешь себя лучше, – сказал Руперт.
– Намного лучше, спасибо. А как ты? После стрельбы ты в более приятном настроении?
– Я слышал, у тебя сегодня утром было свидание с Кевернвудом, – ответил Руперт, демонстративно игнорируя ее вопрос.
– Вряд ли это можно назвать свиданием, Руперт. Граф принес извинения за прошлый вечер, и я приняла их. Все было абсолютно прилично.
– Мм-м… – протянул Руперт, сунув лорнет в жилетный карман.
– Кто тебе сказал?
– Это следовало сделать тебе, – вспыхнул он. – И тогда мне не пришлось бы выслушивать сплетни от слуг.
– Мы еще не женаты, Руперт. Я не должна отчитываться перед тобой за каждую секунду своей жизни. По крайней мере, у него достало хороших манер извиниться.
– Я хочу, чтобы ты держалась от него подальше, Дженна, – сказал он. Они подошли к саду, и Руперт повернул ее к себе. – Я не шучу! Он наглец! Только посмотри на его прическу. Он знает, что длинные волосы давным-давно вышли из моды, и все-таки носит этот нелепый хвост. Он делает это, чтобы привлечь внимание.
– Не знаю, мне кажется, это довольно мило.
Руперт приоткрыл рот, из горла у него вырвалось недоверчивое ворчание.
– Вчерашняя история была оскорбительным выпадом, – сказал он. – Так с хозяевами себя не ведут.
– Он не знал об отце, Руперт.
– Но он знал, что костюм дурного вкуса. Он надел его умышленно.
– Я приняла его извинения.
– Да-да, ты уже говорила. Хватит об этом. Оставим его Сент-Джонам. Пусть губят свою репутацию, общаясь с ним.
– Ты ведешь себя так, будто я притащила их сюда. Ты пригласил их, Руперт.
– Вовсе нет; Мать пригласила его. А он привез Сент-Джонов, этих нахлебников, которым потакает. Какая наглость!
– Он спросил разрешения привести их?
– Какое это имеет значение?
– Так он спросил разрешения или нет?
– Да, он это сделал, но не должен был их привозить, мы незнакомы.
– Хорошо, теперь мы познакомились, не так ли? – Дженна поверить не могла, что защищает Сент-Джонов и право графа включить их в число гостей. Лучше бы ее глаза всех их не видели.
– Знаешь, я победил его в стрельбе.
– Ты? Руперт, ты ужасно стреляешь.
– Именно я.
– Должно быть, он позволил тебе победить.
– Нет! Он паршивый стрелок, несмотря на его бахвальство о рекордах. Хорошо, что он служил под командованием Нельсона, а не Веллингтона. Ясно как день, что ему надо стрелять из пушки, чтобы куда-нибудь попасть.
– Руперт, будь выше этой мелочности.
– Хорошо. – Его безупречная осанка поникла, он фыркнул. – Давай не будем ссориться, – сказал он вполголоса.
– Как я полагаю, это извинение?
– Ты его ждешь? – вздрогнув, проронил он.
– Не отвечай вопросом на вопрос, Руперт. Ты знаешь, что сделал. Это ужасная невоспитанность. Да, я ждала извинений. Ты хамски вел себя вчера вечером и поставил меня перед всеми в неловкое положение.
– Я ожидал извинений от тебя, – недоверчиво протянул Руперт.
– За что? За то, что я лишилась чувств, увидев человека, похожего на убийцу моего отца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90