Викарий вслушивался в каждое ее слово и так пристально смотрел на Дженну, что она не смела поднять на него глаз.
– Охранники сочли меня истеричкой, – продолжала она. – Им было безразлично, что Лайонел, наш кучер, дал им описание разбойника. Они были бесчувственны, и я… Я взяла возмездие на себя.
– Вы? Но… как? Простите, не понимаю.
– У отца не было сыновей, чтобы мстить за него. Пришлось мне… по крайней мере, я так на это смотрела. Если закон ничего не сделал, то это сделаю я. План состоял в том, чтобы захватить этого человека и передать властям. Чтобы правосудие свершилось, и он ответил за смерть отца. Отец был бы доволен. Я говорила вам, что он был несостоявшимся следователем. Во время войны с колониями отец служил начальником военной полиции. Роберт, мне в голову не приходило, что план неразумный… или что мне придется воспользоваться пистолетом.
– Продолжайте, – сказал викарий, и она не узнала, его голоса.
– Нарядившись разбойником, я выехала ночью по маршруту почтовой кареты. Представителей закона я не боялась. Они закрывают глаза на такие ситуации.
– Но почему вы оделись разбойником? Не понимаю.
– Не могла же я отправиться в таком виде, – ответила Дженна, тряхнув юбкой. – Я не могла так рисковать. Женщина ночью одна на дороге в компании висельников? Одевшись разбойником, я надеялась по крайней мере разоружить бандита… а пока он будет приходить в себя, мне хватит времени, чтобы захватить его. Я знала, что рано или поздно найду этого человека. Старая Ламорна-роуд была самой опасной и самой печально известной дорогой. Я часто проезжала по тем местам, где происходили грабежи.
И вот однажды ночью… я наткнулась на разбойника… которого называют Ястребом… Он остановил карету. Я… Я помешала ему. Тюрьма была недалеко, и я намеревалась отвести его туда пешком под дулом пистолета. Тогда от меня не смогли бы больше отмахнуться. Ведь я застала его на месте преступления.
Викарий проглотил ком в горле. Он смертельно побледнел и, казалось, перестал дышать.
– Мужчина бросил оружие, но не добычу и приблизился ко мне, предлагая поделиться, – продолжала Дженна. – Он… у него под пальто был спрятан второй пистолет. Разбойник вытащил оружие, направил на меня и выстрелил, но я его опередила. Я… у меня не было выбора. Я прекрасно стреляю, Роберт. Отец меня научил. У него не было сына, чтобы передать коллекцию оружия, а я так хотела порадовать его. Когда я услышала, что кто-то подъезжает, я сбежала. Я… оставила его там! Роберт, это был Саймон, и я… бросила его там умирать.
– Так вот почему вы никогда не говорили о Ястребе с Саймоном?
– Нет. Только когда я увидела рану на его плече, я задумалась. И потом вчера вы сказали мне, что разбойник…
– Саймон не повинен в смерти вашего отца, Дженна, – перебил викарий.
– Как вы можете это знать? – вспыхнула она, на ее полные презрения глаза навернулись слезы.
– Потому что я знаю Саймона. А вы не знаете, иначе вы бы не усомнились в нем. Я сказал вам однажды, что два человека должны узнать друг друга, прежде чем…
– Вы все знаете! – задыхаясь, закричала Дженна. – Вы знаете, что Ястреб – это Саймон, – наконец догадалась она и вскочила на ноги. – Вы все знали!
– Я знаю, что он не повинен в смерти вашего отца. – Поднявшись, викарий подошел к ней.
– В тот день, когда Руперт капал на меня, у вас в карете не было никакого пистолета. Вы ведь взяли его в башне? – снова задохнулась Дженна, уворачиваясь от его вытянутой руки. – У вас тоже есть ключ! Ведь есть? Я только что видела там пистолет с тремя другими и… костюмы Саймона. Ваши рассказы, что вы не умеете стрелять, ложь. Вы ведь знаете, как обращаться с пистолетом, Роберт? Господи, вы участвуете в этом!
– Вы должны поговорить с Саймоном, Дженна. Я твердил вам это с нашей первой встречи.
– Слишком поздно, – раздался холодный голос. Оба повернулись на звук.
В дверях стоял Саймон.
– Саймон, пожалуйста… Я просил тебя позволить мне уладить это, – умолял викарий, выразительно качая головой.
Саймон остановил его жестом и взглядом, от которого у Дженны кровь застыла в жилах. В его глазах была скорее обида, чем гнев, синий огонь в них остыл, они были темными, несмотря на заливавшее кабинет солнце. Он здесь давно? Конечно! Это сюда он уехал из башни.
Дженна отвернулась, не в состоянии вынести этот ужасный, полный боли взгляд. Этот человек ждет извинений? У нее их нет. Всеми фибрами души стремилась она к нему, хотела броситься в объятия сильных рук, зажигавших страсть, но… не могла уступить человеку, который ограбил, избил ее отца и бросил его умирать. Застонав от отчаяния, она оттолкнула викария, проскочила мимо Саймона в коридор и бросилась вон из дома.
Саймон кинулся за ней, но викарий в два шага нагнал его и твердо сжал руку.
– Нет, пусть идет, – сказал он, – Саймон, как ты мог? Ты ведь знаешь, что тайна исповеди священна. Я же говорил, предоставь это мне.
– Предоставить тебе, говоришь? – вырвал руку Саймон. – О чем это вы сговаривались за моей спиной?
– Считай, что я этого не слышал, – ответил викарий.
Саймон уставился на него. Едва сдерживаемый гнев, боль, обида, горечь предательства захлестывали его, и он с трудом удерживался, чтобы не обрушить побелевший кулак на челюсть Роберта.
– Ну давай, ударь меня, если тебе от этого легче будет. – Отец Нэст бесстрашно расправил плечи.
Саймон откинул с покрытого испариной лба волосы, снова стиснул руку в кулак, но на сей раз прижал его к бедру.
– Рассказывай! – вскипел он. – И без утайки.
– Что рассказывать? – проворчал викарий. – Ты все слышал. Я был озадачен не меньше тебя.
– Но ты знал, что… что-то есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90