И вы не такая, как я ожидал.
– Извините, – пробормотала Дженна. – Пожалуйста, простите меня, отец Нзст, я не должна была вас разглядывать, но вы того стоите. Вы совсем не такой, как я ожидала.
– А вы ожидали…
– Кого-нибудь… постарше и… в общем, сердитого и ворчливого.
– Страдающего церковным занудством? – пошутил он. – Выдумаете, что служение Богу делает людей мрачными? Совсем наоборот.
– Увы, это относится к большинству духовных лиц, которых я видела, – искренне сказала Дженна.
– В Боге есть радость. По крайней мере, должна быть. – Викарий улыбнулся, и словно солнечный луч осветил хмурый серый день. – Возможно, я положу начало новой тенденции. Я иногда думаю, что именно поэтому стал тем, кем стал: чтобы внести изменения. Это ужасный идеализм?
– На мой взгляд, это замечательно.
– Вы очень добры, миледи, но мне говорили, что этого следует ожидать.
– Саймон упоминал, что вы зайдете.
– Вначале позвольте сказать, что я обычно не напрашиваюсь на трапезу, – помрачнел викарий, накладывая себе чатни. – Саймон попросил меня навестить вас и представиться, а за едой это всегда происходит легче, как я заметил. Собеседникам есть чем занять руки… и глаза. Смею вас заверить, визиты без приглашения не входят в мои привычки.
– Вы здесь желанный гость в любое время, отец Нэст. А есть миссис Нэст?
– Нет, миледи, пока нет, – усмехнулся викарий и быстро добавил: – Боюсь, за меня никто не пойдет.
Дженна рассмеялась, и оба заняли места за столом. Она почувствовала себя непринужденно. Викарий ей сразу, понравился, но она не могла вообразить обстоятельства, которые свели его с Саймоном.
– Саймон мне сказал, что вы вместе учились. – Дженна налила гостю чаю.
– Именно так. – Взяв у нее чашку, викарий поставил ее рядом с тарелкой. – Мы с Саймоном с самого начала оказались в одинаково затруднительном положении: оба вторые сыновья, он графа, я баронета. Должен вам сказать, что вторые сыновья – самые бесполезные существа на планете, никто, кажется, не знает, что с ними делать. Во всяком случае, я не разделял рвение Саймона к военной жизни – я еще к этому вернусь, – и у меня не было терпения и склонности посвятить себя политике или юриспруденции.
– И вы приняли сан?
– Да, – кивнул он. – Возвращаясь к отказу от военной службы, скажу, что я познал ее и пришел к выводу, что у нее есть духовные корни, поэтому я отправился в семинарию. И вот я здесь, викарий церкви Святой Троицы!
– Как вам чай, преподобный отец? – спросила Дженна, отхлебнув из чашки.
– Замечательный. Кухарка Саймона мастерица составлять смесь. – Глотнув, викарий задумался и объявил: – Китайский чай «ружейный порох», свернутый в маленькие шарики, и обычный зеленый – это ее традиционный «домашний чай», как она его называет. У нее есть смеси на каждый случай: для компании, для завтрака, дневной, к обеду. Неудивительно, что она запирает шкафчик с чаем на ключ, который всегда носит с собой. Этот чай действительно стоит того, чтобы его украсть.
– Дома нам приходится посылать за чаем того, кто в нем разбирается, – сказала Дженна. – Бедный люд сушит использованную заварку и продает торговцам, которые придают чаю товарный вид и навязывают покупателям иногда по ценам высшего сорта. Можете себе представить?
– Такое везде случается. Нельзя не посочувствовать несчастным, которые вынуждены идти на такое, чтобы выжить в наши дни. Тем временем богачи этой страны помешались на расточительности.
Викарий явно разделяет взгляды Саймона, и Дженна задумалась, кто на кого повлиял.
– Вы с Саймоном одинаково мыслите, – сказала она.
– А каково ваше мнение об этом, миледи?
– Видите ли, я никогда не задумывалась об экономике, пока не встретила Саймона. Но должна сказать, что совершенно с ним согласна. Потому что это… ведет к преступлениям. – Склонив голову, Дженна разглядывала викария, поднесшего к губам вилку. – Скажите, отец Нэст, вы обращаетесь к Саймону «ваше сиятельство»? – спросила она.
– Нет, – рассмеялся викарий. – Если подумать, я его только Саймоном и называю.
– Тогда, пожалуйста, оставим церемонии. В конце концов, я буду его женой. Мне будет приятно, если вы будете называть меня Дженна.
– С удовольствием, – ответил он. – Саймон этого хотел, но предложение должно было исходить от вас. Саймон называет меня Роб.
– Нет, – задумчиво сказала она. – Вы знакомы с Саймоном с детства. Я буду звать вас Роберт. Если позволите, конечно.
– Согласен. И поскольку надеюсь, что мы станем друзьями, я хотел бы сделать признание. Даже два.
– Признание? – вырвалось у Дженны, и она подавилась кусочком хлеба.
– Что с вами, дорогая?
– Крошка попала, – солгала она, отпив глоток чаю.
– Во-первых, – начал викарий, – я уверен, вы понимаете, что Саймон попросил меня в его отсутствие присмотреть за вами. Он посвятил меня в то, что произошло в Мурхейвен-Мэноре и на Бодмин-Мур. Во-вторых… Я не знаю, как это выразить…
– Я всегда считала, что лучше всего говорить откровенно, – ответила на его колебания Дженна.
– Очень хорошо, тогда, если я начну повторяться, остановите меня. Мы с Саймоном фактически всю жизнь были близкими друзьями. Короче говоря, он несчастливый человек, а я хочу, чтобы он был счастлив. Всю свою жизнь он посвятил другим. Я хочу, чтобы он был счастлив в личной жизни. Вы намного моложе Саймона и…
– Мне двадцать два, – перебила она. Почему ей все время напоминают о возрасте?
– Одиннадцать лет между мужчиной и женщиной… это существенная разница, я очень встревожен стремительностью событий. Это не похоже на Саймона. Такое впечатление, будто он… голову потерял. Я знаю, что в последнее время он не раз попадал в тяжелое положение… был на волосок от гибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90