И мне предстояло свыкнуться с этой мыслью…Как же я должен был теперь поступать? До сих пор я смотрел на жену как на свою собственность, как на существо, которое принадлежит мне безраздельно и о котором я все, абсолютно все знаю. Даже ее исчезновение, даже те странные обстоятельства, которыми оно сопровождалось, не заставили меня изменить своего мнения. А теперь я все должен был переоценить, переосмыслить, пересмотреть. Патриция оказалась совсем не такой женщиной, какой она мне представлялась прежде. Но означало ли это, что я перестану ее любить? Какая чушь! Да, я считал ее непогрешимой, возвышенной, чистой. Приходилось признать, что я ошибался; до встречи со мной она изведала сомнения, соблазны, быть может, любовь… Но благодаря всем этим открытиям, пока еще довольно туманным, я начинал понимать и другое: та, которую я всегда считал такой сильной, на самом деле была растерянна и слаба… Она была беззащитной, ее могли больно обидеть, и вот она в самом деле попала в руки бесчестных, бессовестных, готовых на всякую подлость людей. И что же, неужели я брошу ее в такую минуту? Нет и нет, тысячу раз нет! Именно сейчас, больше чем когда бы то ни было, я должен, обязан ее защитить, я должен ринуться ей на помощь. И я понял внезапно, что моя любовь к Пат не только не пострадала от всего того, что я про нее узнал, но, напротив, стала еще сильнее; моя любовь вышла из испытания окрепшей и возмужавшей; не благоговейное восхищение, не эгоистическую страсть – теперь я испытывал к жене великую, полную сострадания нежность. О, если бы только удалось мне ее спасти! Я не сказал бы ей ни слова упрека, я вообще не стал бы ей говорить, что мне известно ее прошлое; я сделал бы все, что в моих силах, чтобы лучше понять ее, чтобы стереть все следы этого мрачного прошлого, если они остались в ее душе…И тогда я решил не говорить тебе, Том, да и вообще никому про то, что узнал от миссис Крейн. Если Пат сама мне обо всем не рассказала, значит, ей были мучительны эти воспоминания, и она не хотела их больше касаться… Правда, расследование, которым занялся Мэрфи, может кое-что из этих фактов обнаружить, но будет лучше, если я по-прежнему стану их скрывать. Пат было бы неприятно, если бы она узнала, что я о чем-то проведал, да еще поделился с тобой…Однако не стоило бросаться в другую крайность. В том, что наговорила миссис Крейн, имелись некоторые сведения, которые могли оказаться полезными в наших розысках. Не следовало ли сообщить их сэру Джону Мэрфи?Так сидел я наедине со своими мыслями в холле «Камберленда», потягивая очередную рюмку виски и не обращая внимания на снующих вокруг людей. В углу стоял включенный телевизор, но никто на него не смотрел; передавали спортивные новости, и я время от времени рассеянно поглядывал на экран, где мелькали кадры игравшегося накануне матча. Меня самого удивляли то спокойствие, та, я бы сказал, эйфория, в которой я пребывал и которой, признаюсь, во многом был обязан выпитому спиртному. Подумать только, всего лишь сутки назад я находился на грани самоубийства, мне было невыносимо присутствие всех этих окружающих меня мужчин и женщин! А сегодня, когда я узнал удручающие факты про женщину, которую любил больше всего на свете, – сегодня я безмятежно сижу в своем кресле и спокойно раздумываю, сообщать ли чиновнику Скотланд-Ярда новые данные, касающиеся моей жены!И тут я испытал настоящий шок. Я вдруг увидел ее. Увидел Пат, свою жену. Казалось, она была рядом, со своей улыбкой, с развевающимися на ветру волосами, с гордо поднятой головой… Она была прямо передо мной на экране телевизора, и диктор говорил:– На портрете, что вы сейчас видите, изображена Патриция Тейлор, которая пропала в пятницу шестнадцатого сентября, сразу после того, как приземлилась в лондонском аэропорту. Постоянное местожительство – Милуоки, штат Висконсин, Соединенные Штаты. Всех, кто видел миссис Тейлор в этот день или позже, просим обратиться в Скотланд-Ярд, в отдел пропавших без вести.Я едва не закричал. Но ведь появление Пат на экране было вполне естественно. Разве Мэрфи не предупредил меня, что собирается прибегнуть к помощи телевидения? И разве не ту самую фотографию, которую я передал вчера Мэрфи, видел я сейчас на экране? Да, все так и было, но произошло волшебство, и с экрана смотрела на меня другая, новая Пат. Не моя жена, а женщина, пропавшая без вести. Патриция становилась достоянием публики.Когда первое потрясение прошло, я отметил, что этот глас Скотланд-Ярда бесследно растворился в смутном гостиничном гуле. Кроме меня, никто из этой сотни стоявших, болтавших, ходивших взад и вперед по холлу людей не внял призыву, который являл собою мою собственную, многократно усиленную динамиками тоску… Неужто так было везде? Неужели все усилия Мэрфи ни к чему не приведут?Я опять подумал о тех сведениях, которые только что получил от миссис Крейн. Правда, сведения касались давних времен; Кэтрин Крейн давно потеряла следы этих людей. И все-таки можно было попробовать их разыскать и, если они причастны к исчезновению моей жены, заставить заговорить…Из довольно сбивчивого рассказа бывшей мисс Вильсон я все же кое-что извлек, и в первую очередь – адрес подпольного бара «Фазан». К этому бару как будто сходились многие важные нити, с ним была связана пресловутая история с автомобилем «бентли»… Во мне все больше крепло убеждение, что Пат стала жертвой Гарольда Рихтера, а единственной для меня возможностью найти этого человека было справиться о нем в «Фазане»…Решение созрело мгновенно. Я ничего не скажу Мэрфи об этом смутном эпизоде биографии Пат, не скажу, во всяком случае, до тех пор, пока меня не принудят к этому чрезвычайные обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45