Я терпеливо смотрел, как Валера встал из-за стола, неторопливо подошел к двери, ведущей в мой кабинет, и прикрыл ее. Затем вернулся к перилам террасы, облокотился на них и посмотрел вниз.
– Четыре метра отвесной бетонной стены, обвитой плющом и покрытой скользким мхом, – прокомментировал я. – Как-то я забыл дома ключи, а Зинаида уже ушла. Пытался подняться при помощи веревки с петлей – ничего не вышло. Упал и сломал ногу собаке, которая в это время пробегала подо мной.
Валера повернулся к столу. Лицо его уже было серьезным.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал он, садясь на свое место.
Я развел руками, мол, какой разговор, я всегда готов тебе помочь.
– Для начала прочти это письмо, – сказал Валера и вынул из кармана рубашки сложенный вчетверо лист бумаги.
Я развернул его. Текст был отпечатан на принтере, причем издевательски мелким шрифтом.
«Уважаемый господин Нефедов! Не имею права назвать имя человека, который рекомендовал мне вас в качестве детектива, скажу только, что это один из ваших коллег, с которым вы служили в качестве начальника особого отдела 201-й дивизии. Очень надеюсь на вашу помощь, так как обращаться в официальные госструктуры не могу – дело слишком тонкое, я бы сказала, щепетильное, не терпящее ни шума, ни формы, ни стандартных милицейских лиц, которые ничем не замаскировать. Также не могу подробно изложить суть дела в этом письме – боюсь выдать себя с головой.
Я молода, но мое материальное положение уже обязывает быть начеку и быть готовой к любым формам прессинга, включая шантаж и мошенничество. Несколько месяцев назад мне стало ясно, что некие криминальные структуры уже держат меня на крючке. С того дня моя свобода и степень личностного самовыражения уменьшаются с угрожающей быстротой. Я уже многого не могу себе позволить, словно нахожусь в тюрьме или на необитаемом острове. Я чувствую: еще немного, и случится что-то очень страшное.
Простите, но большего я вам рассказать пока не могу. Все остальное – при личной встрече. В представительстве компании «Олимпия тревел» в Ялте на ваше имя будет забронирован билет и выездные документы. Получить вы их сможете днем 13 июля с.г., за день до отплытия. С собой вам надо будет иметь только загранпаспорт и желание помочь мне.
Аванс причитающегося вам гонорара (50 %) я положила на счет сбербанка г. Москвы, оформленный на предъявителя. Сберкнижку отправила заказным письмом. Надеюсь, вы уже получили деньги.
Живу надеждой. Ваша A.».
Я дочитал до конца и поднял на Валеру недоуменный взгляд.
– Так ты решил заняться частным сыском, дружище?
– Она положила на мой счет десять тысяч долларов, – ответил Валера, цепляя вилкой ломтик ветчины.
– Это, конечно, вполне достаточная сумма для того, чтобы кинуться головой вниз со скалы и только потом полюбопытствовать, вода внизу или камни.
– Это вполне достаточная сумма для того, чтобы уволенный в запас офицер с удовольствием вернулся к своим обязанностям, – на свой лад перекрутил мои слова Валера.
– Не хитри, – погрозил я другу пальцем. – Ей кто-то тебя порекомендовал в качестве детектива. Значит, ты до этого письма уже занимался сыском.
– Вопрос не в этом! – Валера легко вышел из угла, в который я его загнал. – Вопрос в другом. Я предлагаю тебе вместе со мной взяться за это дело. Сумму гонорара, которую, надеюсь, ты уже подсчитал, мы разделим пополам. Неплохой заработок за две-три недели интеллектуального труда?
Чего я не умею, так это отказывать своим друзьям сразу, хотя категорично отрицательный ответ уже был готов. Я прикрыл лицо письмом, перечитывая его еще раз.
– Видишь ли, – произнес я из-за письма, – частным сыском я давно уже не занимаюсь. Завязал навсегда. Ушел в отставку. На пенсию. Умер! Пшик – и нет меня.
Валера поднялся из-за стола, подошел ко мне и вытянул лист из моих пальцев.
– Я часто обращаюсь к тебе с просьбами? – спросил он, пытливо глядя мне в глаза.
– Валера! – покачал я головой, чувствуя, что друг сейчас начнет использовать запрещенный прием, то есть давить на нашу с ним дружбу, на афганские передряги, на горькую чашу, выпитую вместе до дна, и тому подобное. – Валера, дорогой! Ну-ка прикинь: каждый месяц я получаю по сотне машин из Германии и Франции. Проверка документов, растаможка, предпродажная подготовка, расчеты с поставщиками – все это висит на мне. Работы – выше крыши. Это ты мне лучше помоги, я хоть с завтрашнего дня возьму тебя к себе коммерческим директором.
– Я не умею торговать, – ответил Валера неприятным тоном.
– Не о том говоришь, – махнул я рукой. – С твоей головой грешно быть неуверенным в себе. Всему научишься легко и быстро.
– Я тебя прошу о помощи, – повторил Валера. – Оставь за себя заместителя. В конце концов, должен же у тебя быть отпуск!
Он был удивительно упрям и настойчив! Я испытывал такое чувство, словно на меня прет мощный бульдозер, сметая все на своем пути огромным ковшом.
– Мне непонятно одно, – сказал я, скользя взглядом по первым строчкам письма. – Чем тебя это дело привлекло? Почему именно за него ты схватился? Тебя обещанный гонорар привлек? Или еще что-нибудь?
– Не столько гонорар, – после небольшой паузы ответил Валера. По его глазам я понял, что он говорит искренне. – Мне просто интересно. Это дело меня завлекло. Я в лепешку расшибусь, но доведу его до конца… Ну как тебе еще объяснить интуицию?
И тут я понял, что надо давить на другую педаль: попытаться убедить Валеру, что дело выеденного яйца не стоит, что автор письма попросту ненормальная.
Я состроил на лице выражение глубокого недоумения.
– Тебя, профессионального гэбэшника, заинтересовали бредни какой-то полоумной барышни?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21