– Лаура попыталась прервать шерифа, но тот не дал ей говорить и, повысив голос, удовлетворительно продолжал обличение: – Это – Александр Лаффит, он же Юкс, владевший контрольным пакетом акций ассоциации жителей Нового Орлеана, которая контролировала торговлю оружием в нашем районе. Между прочим именно он покрывал занятие пиратством в Барратарии.
Голос Лауры прервался от отчаяния, и она безнадежно проговорила:
– Вы сами не понимаете о чем говорите. Доминик Юкс… он вообще не имеет никакого отношения к Лаффитам. Вы глубоко заблуждаетесь.
Шериф торжествующе улыбнулся.
– Ах, если бы так, мадемуазель Шартье. Ваш капитан Аллен Дефромаж узнал всю правду, когда был пленником на корабле Юкса в прошлом сентябре.
– Дефромаж лжет, – помертвевшим голосом сказала Лаура. – Он хочет жениться на мне, чтобы заполучить имущество моего отца, он скажет все, что хотите, лишь бы очернить Доминика.
Шериф махнул рукой, как бы подчеркивая этим, что не желает дальше продолжать разговор.
– Мадемуазель Шартье, если вы хотите дальше обсуждать этот вопрос, пожалуйста, делайте это через своего адвоката. Адью.
Лаура гневно взглянула на чиновника и твердо заявила:
– Я не уйду отсюда, пока не поговорю с месье Юксом.
Мужчина пожал плечами.
– Пожалуй, от этого не будет большого вреда, подождите здесь.
Через несколько минут четыре охранника ввели в комнату Доминика. На его руках и ногах позвякивали кандалы, из одежды на нем были только бриджи.
– Сейчас же снимите с него цепи, – закричала Лаура.
– Я бы советовал вам, мадемуазель, тут не командовать, или я немедленно отправлю его назад в подвал. – Лаура уже совсем было собралась сказать чиновнику все, что она о нем думает, однако, его предупреждение все же возымело свое действие, и молодая женщина промолчала.
Шериф окинул Доминика взглядом. Корсар стоял не двигаясь, и только лишь его оковы холодно мерцали на фоне смуглой кожи. Даже в цепях Доминик казался опасным своим тюремщикам.
Картинным жестом, положив руки на пояс возле пистолета, шериф долгим взглядом посмотрел в лицо Доминика и, как бы не обращая внимания на гневное выражение глаз пленника, холодно произнес:
– Позвольте предупредить вас месье, что мои люди будут за дверью, и если вы попытаетесь сбежать, то вашему адвокату придется оказать вам последнюю услугу, огласив ваше завещание.
Затем, гордо подняв голову, шериф вышел из комнаты.
Доминик жадно и взволнованно посмотрел на Лауру. В ту же секунду он увидел, как у Лауры вздрогнули и скривились губы, будто она боялась к нему приблизиться. Он представил, как неприглядно сейчас выглядит и какой от него исходит запах.
– Прошу меня извинить, Лаура, к сожалению, шериф не часто позволяет мне пользоваться бритвой и мылом.
Она бросилась к нему и, прижавшись к его груди, прошептала:
– Плевать, мне неважно, главное, что мы с тобой вместе.
Он поднял руки и обнял Лауру за талию, его цепи тихонько зазвенели. Доминик почувствовал, как теплое нежное тело любимой женщины прижалось к его обнаженной груди. Он даже вздрогнул от желания, и на мгновение ему захотелось отстраниться от нее, потому что слишком мучительным было одиночество, слишком привык он к тому, что рядом не было никого, и сейчас он испытывал болезненные чувства радости при виде единственного близкого человека, и эта радость была невыносима.
– Ты знаешь, – прошептал он, – каждая ночь без тебя мне казалась длящейся сотни лет.
– Мне тоже, – Лаура попыталась сдержать свои слезы. – Я не смогла этого осла шерифа заставить выслушать меня, но я сегодня же пойду к Клейборну. Эндрю Джексон говорит, что мне необходимо поговорить с губернатором. Я вытащу тебя отсюда.
– Возможно, Ливенгстон тебе поможет, и я умоляю тебя, не бросай меня и не делай глупостей… вроде передачи мне оружия.
Ее голос прервался, когда она промолвила:
– Но шериф сказал, что Клейборн узнал, кто ты есть на самом деле.
Доминик замер.
– Выходит имя Лаффитов по-прежнему преследует меня.
– Еще хуже. Они нашли доказательство твоих связей с ассоциацией жителей Нового Орлеана. Они знают все. Я пыталась соврать, но уверена, что шериф не поверил ни одному моему слову.
Он тихонько выругался.
– О, Доминик, что они собираются с тобой сделать?
Она прижалась к нему, ее плечи задрожали от рыданий. Доминик обнял Лауру, возбуждаясь от ее близости и тонкого аромата, исходящего от женского тела.
– Не плачь, Лаура. Я одолею эту беду и вынесу все испытания, несмотря ни на что. Проклятье, подумать только, что однажды ты обвинила меня в пиратстве, которым я был вынужден заняться, чтобы вернуть свое достоинство и честь, утерянные после того, как Лаффит отказался от меня.
– Я не должна была так говорить.
– Ч-ш-ш-ш, – он прижал палец к ее губам. – Ты была права, а сейчас я хочу, чтобы ты знала, что я изменился, и это ты изменила меня. С той самой минуты, как я захватил ваш барк и отобрал твой портрет у Дефромажа, я изменился и должен был доказать всему миру это. Господь поможет мне и я уверен, что вскоре я отсюда выберусь.
– Но как? – с отчаянием и надеждой Лаура взглянула на его изможденное лицо и прижалась щекой к мужской ладони. Тихо звякнули его оковы, – Ливенгстон сказал, что они конфисковали все, что нашли в твоем складе – все эти сокровища…
– …Только часть того, что у меня есть. У меня их больше, много больше. У меня достаточно средств, чтобы содержать всю маленькую армию Джексона. И Джексон и Клейборн не хотят этого признавать, но им нужна моя поддержка… и мое знание окрестностей, наконец, я могу составить план обороны города.
Лаура покачала головой, не веря ему и все-таки желая быть убежденной его словами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103