Почему священник не может понять, что она нуждается в покое, отдыхе, а не в новых заботах!
– Это послужит вашей же пользе, дитя мое, – произнес отец Дюбуа, – никто не осмелится плохо отзываться о монахине.
На секунду Лаура, как будто со стороны увидела себя, укрывшейся под безопасным монашеским одеянием, но в следующее мгновение красивое лицо Доминика Юкса вновь заслонило все другое. Девушка в отчаянии прижала ладони к лицу.
– Ваш отец все еще на плантации?
– Да, у нас еще осталась одна, – тихо ответила Лаура, – все остальные папа продал в прошлом году, чтобы заплатить налоги.
– Вам следует как-нибудь написать ему и сказать, что вы собираетесь пойти в монастырь. Он не должен думать, что вы хотите выйти замуж за капитана, который находится у него на службе.
Все это время Лаура отчаянно пыталась изгнать образ Доминика Юкса. Наконец, она растерянно сказала:
– Но папа надеется, что я буду содержать магазин. Я не могу идти в монастырь.
– За магазином может последить Сент Джон.
На руке у Лауры все сильнее горело то место, которое поцеловал Доминик Юкс.
«Доминик Юкс, почему ты не оставишь меня в покое?»
Прежде, чем она ответила, отец Дюбуа продолжал:
– Сегодня днем, дитя мое, я отведу вас к матери настоятельнице. Не тревожьтесь, вместе мы поможем вам выбраться из этой грязи.
Лаура пришла домой как раз вовремя, чтобы увидеть, как от калитки отъезжают два рыжих мула, запряженных в грузовую повозку. На тротуаре, возле ограды, стояли около двадцати огромных бочек и с полдюжины десяти галлоновых бочонков, помеченных каким-то товарным знаком и с надписью «табак».
В тот момент, когда девушка подошла к дому, Сент Джон как раз входил внутрь, покачиваясь под тяжестью одной из бочек.
– Сент Джон! Немедленно поставь!
– Уи, только внесу, мадамуазель Лаура.
Девушка загородила ему дверь.
– Ты купил все это у месье Юкса?
– Я не купил табаку у него. Слуга попытался обойти ее, но девушка встала у него на пути и притворила дверь.
– Тогда, где ты это взял?
– Я уроню бочку, если мадмзель не отойдет от двери.
– Отлично, только бросай ее на улице.
– Мадмзель очень строгая.
– Я могу стать еще более строгой, если ты внесешь эту гадость в мой магазин.
Недовольно ворча, Сент Джон поставил бочонок на тротуар и, подбоченясь, посмотрел на свою хозяйку:
– Барка, ее украли пираты, потом вы выбрасывать лучший луисвильский табаку, и ваш папа разоряется еще больше. Времена сильно суровая. Я покажу мадмзель книги.
– Я не собираюсь смотреть твои дурацкие книги.
Сент Джон успел схватить хозяйку за подол платья, прежде чем она успела уйти.
– Если мадмуазель не продавать табаку, ей нечего кушать. Магазин – он пуфф! Вот так!
– Ты купил табак у Доминика Юкса?
– Мадмзель больше заботится о своей папе или гордости?
– Ну, конечно, об отце.
– Тогда я вам что-то скажу. Месье Ю, он давать этот табак, чтобы сказать, что он извиняться. Он говорить, что неправ, когда отобрал трубку мадмзель и прожигать ее платье. Он говорить, чтобы вы курить сколько хотите, а остальное продавать проклятым янки.
– Он невыносим, этот человек! Я сейчас подожгу все, что тут находится на мостовой!
– Хорошо, что Сент Джон остальное занес внутрь.
– О, боже! Ты такой же сумасшедший, как и он. – Лаура в отчаянии махнула рукой. – Делай ты, что хочешь, если тебе так нравится, только, Сент Джон, обещай мне одну вещь.
– А?
– Не говори ему, ну, ты знаешь кому, не говори, что я знаю, откуда табак.
Улыбаясь, темнокожий мужчина взвалил громадный бочонок себе на плечо и сказал:
– Сент Джон, он сохранит тайну в своем сердце.
– А он… еще сказал что-нибудь?
– Только, что он сильно извиняться.
– Ага, ну, а ты сказал ему, что я ненавижу цветы?
– Уи, я ему говорить.
– Ну и, что он сказал?
– Он говорить, что в следующий раз он посылать больше роз. Может они вам больше нравятся.
– Тьфу! Я пойду погуляю, а ты поставь табак где-нибудь, чтобы он мне на глаза не попадался.
– Это я сделать.
– И спички тоже.
– Табака не сильно полезное для мэм, я понимаю…
Вся полыхая гневом, Лаура, в течение двух часов, как голодная пантера в час охоты, бродила по улицам французского квартала. Как мог Доминик Юкс столь безрассудно и нагло надеяться, что сможет заслужить ее прощение с помощью подарков! Нет, хотела бы она еще раз увидеться с ним, чтобы сказать ему все, что она о нем думает!
Когда девушка вернулась назад, Сент Джон уже зажигал лампы в магазине. Она села в плетеное кресло и подперев голову рукой, посмотрела во двор. Сад погружался в сумерки. Ночная тьма, опускаясь над городом, закутывала очертания деревьев в темную вуаль. Из-под кустов магнолий раздалась вечерняя трель цикад.
Из передней двери послышался легкий стук.
Лаура недовольно произнесла:
– Неужели они не видят, что у нас закрыто? Нет, Сент Джон, я сама открою, – она пересекла комнату, откинула цепочку и, открыв замок, распахнула дверь. – Сожалею, но у нас за… – начала Лаура и осеклась.
На нее улыбаясь смотрел Доминик Юкс.
– Мадемуазель Шартье, вы позволите войти? Мне надо вам кое-что сказать.
Глава 4
Доминик Юкс был без шляпы, в длинном плаще с привязанным капюшоном. На улице, за его спиной, виднелась черная коляска, правда, на сей раз, без роз.
Лаура почувствовала дрожь во всем теле. Разум приказывал ей захлопнуть дверь перед носом мужчины, однако, тело девушки отказывалось ей повиноваться.
– Мадемуазель Шартье, – произнес гость тихим низким голосом. – Прошу извинить меня за столь поздний визит. Уже стемнело…
– Ну, закат солнца от вас все-таки не зависит, – ответила девушка, – как бы высоко вы себя не мнили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103