– Ну что, Аль? Попался? – сказал я, выходя на середину комнаты.
Он молчал… То, что произошло, было выше его понимания.
– Ты думал, будет так же, как там, на вилле, не правда ли? – спросил я спокойно.
Аль не мог выдавить из себя ни слова. Смотрел то на разбитую голову из гипса и воска, то на меня. И очевидно, не слышал меня… А я тоже не очень прислушивался к тому, что происходило в саду. По условной вспышке фонарика я понял, что Емёла и Ковальский ждут под окном.
Группа НД тем временем ловила сообщников дрожащего от страха Аля.
– Так что? Ты уже забыл, как было дело на втором этаже виллы? – спросил я.
– Да я… я… вовсе туда не хотел!
– И сюда тоже не хотел, а?
Аль быстро взглянул на ломик, лежавший у моих ног. Но не успел… Получив удар в подбородок, он отлетел к окну, упал, затем сел, хлопая раскосыми глазами.
– Не хотел?
– Нет.
Я поднял его и поставил посреди комнаты.
– И здесь, в Дзвонах, тоже не хотел?
– Нет!
В окне неожиданно показался НД.
– Глеб, иди скорей сюда. Такой цирковой номер – со смеху помрешь.
В комнату вошли Ковальский и Емёла.
– Может… может, вам чем-нибудь помочь? – спросил высунувшийся из-за двери живой и невредимый ксендз. – О боже, боже. – Он схватился за голову и склонился над скулящим скорее от ярости, чем от боли бандитом.
– Прошу вас, взгляните сюда! – попросил я ксендза.
Он посмотрел на кровать и растерянно опустился в кресло.
– Так… вы спасли меня… от этого?
Я хотел сказать, что это не я, а телеграмма, присланная мне неизвестно кем…
– Глеб! – крикнул из сада НД.
Пока Ковальский и Емёла выводили Аля, а ксендз Войтик мало-помалу приходил в себя, я выпрыгнул в окно.
– Пойдем, – говорил НД, посвечивая фонариком. – Трахта взяли сразу. Мингель удрал, и мы не могли его найти. Но теперь-то знаем, где он… А он думает, что не знаем, и отсюда вся потеха.
НД вел меня садом, затем тропинкой через кладбище к воротам, где стоял аппарат для наблюдения ночью – ноктовизор. Трахт сидел на пне, и в свете стоявшего на камне фонаря было видно, что он трясется, как студень.
– Ти-и-хо… Не испугайте, а то представление окончится. Такое можно увидеть только раз в сто лет. Смотря!
Я посмотрел в ноктовизор. Передо мной была площадь, рядом блестело болотце. Вокруг болота бегали с лаем разномастные дворняги.
– Я ничего не вижу.
– Нет? Подожди.
НД вышел за ворота и начал светить фонариком, делая вид, будто что-то ищет. Когда луч фонаря попадал на болото, становилось видно, как в грязной воде то появлялась, то исчезала лысая макушка Мингеля.
Подошла малолитражка. Стая собак, бросившихся от мельницы наперерез машинам, свернула к площади, вчетверо увеличив силы преследователей Мингеля.
Подъехал грузовик, осветив фарами болото. Теперь уж бандит не мог и мечтать остаться незамеченным. Собачья свора, окружившая болото, подняла неистовый лай.
Мингель понял, что дальнейшее купание бессмысленно, поднялся на ноги и начал взывать о помощи:
– Умоляю вас, позвольте выйти!
Стонал так, что эхо шло по селу. С него стекала липкая вонючая жижа. Болото едва доходило ему до пояса. Чем громче он кричал, тем яростнее заливалась лаем собравшаяся на берегу стая дворняг.
Подошли ксендз и Емёла, отогнали собак. Мингель выбрался на твердую почву.
– Пастырь, – заскулил Мингель, – не покидай свою овечку!
– Слушан, ты, если сейчас же не замолчишь, останешься в болоте под собачьей стражей до утра, – всерьез рассердился Емёла.
Угрозу подтвердили лаем шнырявшие поблизости собаки.
Мингель потащился в колодцу, разделся, дал облить себя водой, после чего влез в комбинезон.
Закутавшись в одеяло, Мингель уселся в кузове грузовика. Туда же поместили стучащего от страха зубами Трахта. Аль пробовал сопротивляться, но, успокоенный, занял отведенное ему место у ног своих сообщников.
– Готово?
– Нет, – ответил шофер грузовика. – Гримера нету.
Подождали еще минуту. Гример выполоскал одежду Мингеля, принес ее на палке и бросил в угол кузова. Потом протянул мне никелированный пистолет:
– Заряжен. Только предохранитель заело.
– Ты думаешь, это предназначалось для Аля после его возвращения из дома ксендза? – спросил НД.
– Не думаю, чтоб они собирались стрелять воробьев! – ответил я.
Ксендз Войтик стоял рядом и договаривался с майором Ковальским об обмене «Колоний». Поручик Емёла имел лишнюю серию «Sede Vacante», которой не хватало в коллекции ксендза.
– Готово?
– Готово!
Ковальский и Емёла вскочили в кузов грузовика. Один из них должен был сторожить гуся, другой до сих пор ощущал на себе плохое состояние рессор малолитражки, па которой мы ехали сюда.
Провожаемый лаем собак и хором разбуженных гусей, грузовик тронулся в обратный путь. Теперь уже по-настоящему.
– Я обязан вам по гроб, – говорил ксендз, когда мы шли к его дому.
– Любопытно, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с этим… типом, который прятался в грязной луже? – спросил ксендза НД.
– Я уже говорил, что с этим человеком, по фамилии Ригер, я познакомился год назад в Кракове. А недавно он написал мне, что у него есть коллекция «За лот», а ему нужны «Колонии».
– Ригер?… А вы, ксендз, не знаете, как зовут этого Ригера?
– Знаю. У меня даже есть его визитная карточка: Даинель Роберт Адам Кароль Ригер.
Мы вошли в дом.
– Ясно, – сказал НД. – Он будет нам рассказывать, что перекрутили его фамилию и отсюда в филателистических иностранных бюллетенях появилось «Д-р А. Кригер».
– Вы не откажетесь поужинать со мной? – спросил ксендз.
Мы были измучены, и есть не хотелось. Операция держала нас в напряжении с самого утра. Завтра должен начаться допрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76