– Скажи, который час? – спросил я, посмотрев на свои но заведенные в утренней спешке часы.
Мариан вытащил серебряный «Нортон» с надписью «Лондон 1785», у которого был громкий, как у трактора, ход. Это был предмет моей давней зависти.
– Ровно десять. В одиннадцать во Вроцлав вылетает самолет. Я это знаю, так как был там на прошлой неделе.
– А как… насчет «Нортона»?
– Спасибо. Можно поговорить об обмене.
– Разреши позвонить от тебя? – попросил я.
– С городом – через ноль. – Он пододвинул ко мне аппарат.
– Если считаешь, что это необходимо для успокоения твоей совести, – говорил полковник, – садись в самолет и лети во Вроцлав. Только запомни: если из этого что-то получится, я оплачу стоимость билета, в противном случае – нет. Решай!
– Вылетаю и вернусь к вечеру! – решил я.
Звонить маме домой смысла не было. Но НД о моем выезде я уведомил.
– Химический анализ пока не дал никаких результатов, – проинформировал меня НД. – Как в первом, так и во втором случае применен неизвестный яд. Это только подтверждает, что второе убийство тоже совершено Послом. Сделай все, чтобы добраться до него.
Теперь я мог передохнуть и выкурить сигарету.
– Эх, если бы мне в ближайшие две недели достать машину! – начал вздыхать Мариан. – Будильник у меня есть, – он полез в ящик стола, – теперь не хватает автомобиля.
– А зачем тебе автомобиль? – Я взял в руки самый заурядный будильник.
– Видишь ли, в одной деревне на Подлясье есть часы из Вельсена, с кукушкой, 1632 года. Вельсен – это почти пригород Гарлема. А хозяин часов – органист – хочет выменять их только на будильник. Но поезда туда не ходят… А тогда у меня не было с собой будильника.
– А что ты там делал?
– Был по служебным делам. Осматривал старинную колокольню.
Меня осенило: у НД есть машина, он собирает «Спутники», а я могу заполучить «Нортон». Просто так. За здорово живешь!
– А марок у тебя нет, Мариан?
– Нет. Зато у меня есть восьмиугольный подсвечник. Считаешь, слишком много углов?
– Мне кажется… один мой знакомый мог бы тебя подбросить на машине в ту деревню. Но подсвечник не пойдет. Для этого нужны марки со спутниками.
– Э, ничего ты не понимаешь, – объяснил Мариан, провожая меня до трамвайной остановки. – За подсвечник я достану статуэтку Вольтера, за которой охотится тип, имеющий фигурку из Челси. Эту фигурку я сменяю на вазу, на которую зарится кто-то, от кого можно получить испанский пистолет и две дамасские сабли. За пистолет и сабли я получу икону XVI века от коллеги из музея оружия. А тип, который собирает иконы, в свою очередь имеет контакт с человеком, близкий приятель которого знает много лет лицо, коллекционирующее марки. Ну, разве не просто?… Если получится, то за посредничество получишь «Нортон». А эти часы упоминал в своем каталоге сам король старинных часов Марфельс!
Мариан был заядлым коллекционером; да и все, о чем он говорил, происходило в безумном мире коллекционеров!
– Свяжись с НД. У него есть автомагаина, и он собирает марки. Я тоже постараюсь его уговорить.
В транспортном агентстве было почти пусто, отпускной период еще не начался. Билет я купил без хлопот.
«Одного часа на Почтовый музей должно хватить, – Думал л, сидя в удобном кресле „ИЛ“ а. – Раз Посол пробовал продать „Дилижанс“ и по этому поводу музейные специалисты между собой спорили, то его должен был запомнить кто-нибудь из работников музея».
Пока у нас было лишь общее описание его внешности, правда, показания студента-медика, вдовы и служащих почтового отделения в принципе сходились. Нам известно, что он существует и действует где-то рядом. Убийством вдовы он вновь дал знать о себе.
Но, чтобы добраться до него, мы знали слишком мало.

Глава 13
Постепенно небо затягивалось тучами, но я надеялся, что к вечеру вернусь из Вроцлава домой. Соберу только дополнительные сведения о личности Посла, виновного теперь уже в двух убийствах.
Вскоре я поднимался по лестнице Почтового музея. Он оказался скромнее, нежели я предполагал, и занимал всего две большие комнаты, теснимый со всех сторон какими-то организациями.
Директора на месте не оказалось.
– Он обедает, – объяснила симпатичная женщина, занятая чаепитием. – Вот-вот должен прийти. Может, вы пока посмотрите экспонаты?
Волей-неволей пришлось осматривать музей, я познакомился с таблицами и документами, посвященными четырехсотлетию польской почты. Осмотр экспонатов не являлся целью моего посещения и даже нагонял тоску. Но иного выхода не было. Неожиданно я обратил внимание на один экспонат.
Это был акт о предоставлении Просперу Провану, кажется в 1558 году, привилегии почтовых перевозок между Венецией и древним Краковом, бывшим в те времена столицей. Был там и подлинный документ, подписанный Костюшко, об организации почты в полевом лагере Поланец во время восстания. За стеклом одной из витрин лежали карты старинных почтовых трактов и станций вместе с расписаниями поездок.
Я задержался перед старинной книжечкой, озаглавленной-«Наука игры на рожке для почтальонов». Удивил меня пожелтевший документ с печатью Учредительного собрания Франции. Внизу видна была подпись: «Ж. Гильотен». И дата сходилась. Это был тот самый профессор анатомии, который изобрел машину для отсечения голов, а потом занялся организацией почтовых перевозок в революционной Франции. Его патент неизвестно какими судьбами очутился среди вроцлавских экспонатов!
Когда я переходил к маркам, ко мне подошел пожилой седеющий мужчина, похожий на научного работника или библиотекаря.
– Мне сказали, что вы ждете директора. Это я, – представился он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76