И даже очень привередливый во всем, что касалось женщин, Пилтенс – даже он втрескался.
Свое собственное лицо Лиесму не устраивало: слишком круглое, носик вздернут – никакой утонченности.
Она чувствовала, что Антс смотрит на нее, и еще задержалась перед зеркалом.
«Колоссальный мужик, – подумала она. – Жаль, что круглый болван».
«Лиесма, ты, правда, меня любишь?» – глухой голос Антса прозвучал, казалось, нелепо и неуместно.
«Дурачок», – хотела ответить она. Но вместо этого повернулась и обвила руками его шею.
– Милый, я поеду с тобой. У меня дела в городе.
Антс притянул Лиесму к себе.
– Довольно, – прошептала она, высвобождаясь из его объятий. – Некогда, пора ехать…
Четверть часа спустя они сели в кабину ЗИЛа.
Ранним утром ехать просто и приятно. На улицах почти не встречается машин, редко увидишь и прохожего; кто-то полный энергии и воли спешит на работу, другой возвращается, может быть, с затянувшейся вечеринки – ослабевший, усталый и готовый к ожидающему дома скандалу. Однако обоих ездоков утренние картины не интересовали. Они молчали, думая каждый о своем.
– Притормози у кафе, – Лиесма повернулась к Антсу, чтобы он услышал ее слова сквозь рокот мотора. – Здесь.
Антс притормозил, и Лиесма, не дожидаясь, пока машина остановится, распахнула дверцу и ловко соскочила.
Антс с удовольствием проводил ее взглядом. Лиесма шагала легко, непринужденно помахивая сумочкой.
Посетителей в кафе было мало. Несколько унылых мужчин и торопящаяся парочка завтракали перед работой. У окна элегантная брюнетка медленно пила кофе, временами перемежая его глотками коньяка из большой рюмки.
Лиесма дружески махнула ей, взяла для себя кофе, булочку, коньяк, уселась напротив и положила сумочку на оставшийся свободным стул между ними.
Брюнетка бросила на нее мгновенный взгляд.
– Привез?
Лиесма кивнула на сумку.
– Да. Я принесла.
– Без происшествий?
– Абсолютно.
– Ночь прошла спокойно?
– Бурно! – усмехнулась Лиесма. – С таким мужиком ночи не бывают спокойными.
– Ладно. Чао! – Не обратив внимания на последнюю реплику, брюнетка допила коньяк, взяла со стула сумочку Лиесмы и вышла.
Лиесма, смакуя кофе, спокойно глядела, как подруга уходила.
VI
Столовая была слишком большой, чтобы выглядеть уютной. Ее зал напоминал цех современного завода с широкими окнами, высоким потолком и оборудованием из пластика и блестящего металла.
Людской поток двигался непрерывно, словно на эскалаторе, образуя очередь у раздачи и возле касс.
Ромуальд остановился на пороге и оглядел обедающих. Люди обходили его справа и слева. Не найдя то, чего искал, он повернулся и прошел в малый зал, где обслуживали официантки. Недалеко от окна за столиком сидел человек с острой светлой бородкой. Ромуальд подошел к нему.
– Приятного аппетита! – он отодвинул стул и сел. – Что сегодня вкусного?
Мужчина с бородкой доброжелательно улыбнулся.
– Не пожалеете, если выберете борщ и ромштекс. Ну как дела в химической лаборатории?
Ромуальд стал рассеянно проглядывать меню.
– Задание выполнил, зачет получил.
– Значит, вечер свободен?
– Свободных вечеров и так немало. Не знаю только, хорошо это или плохо, – задумчиво проговорил Ромуальд.
– Почему же? – сказал бородатый. – Все ведь зависит от вас.
– В единственном или множественном числе? Если в единственном, то это неверно, а во множественном – это демагогия.
– Что вы хотите этим сказать?
– Хочу сказать, Ольгерт, что у каждого свои взгляды и свое понимание жизни. Где одному хорошо и интересно, другому скучно.
Плотная официантка подошла, уперлась острием карандаша в раскрытый блокнот и вопросительно взглянула на Ромуальда.
– Борщ, ромштекс и…
– И малиновый мусс, – подсказал Ольгерт. – Дешево и вкусно.
– Пусть так. А вы, я вижу, уже закончили, – сказал Ромуальд Ольгерту, когда официантка ушла.
Ольгерт лениво взглянул на часы.
– Вы сегодня запоздали. Но я не спешу, у меня есть еще минут двадцать. Итак, жизнь становится скучной? – вернулся он к начатому разговору. – Разве мало молодежных и танцевальных вечеров?
Ромуальд скривился.
– Вы хотите сказать – общественных мероприятий по заранее разработанной программе? Сегодня каждый молодой человек ищет занятий и развлечений, соответствующих его интеллекту; только где их найдешь?
– У вас сегодня странное настроение. Что-нибудь случилось?
Ромуальд не ответил на вопрос.
– Для вас, старшего поколения, все намного проще. Вы живете по составленной программе. Все известно, все предусмотрено – что будет завтра, послезавтра, месяц, год спустя. И вам даже в голову не приходит, что такая жизнь ужасно скучна!
– Но разве лекции в университете не запланированы? Так же, как и наша работа?
Официантка принесла заказ. Ромуальд рассеянно кивнул.
– Лекции, семинары – конечно. И это облегчает жизнь. Кто-то за тебя все выдумал, приготовил, даже в рот вложил, остается только проглотить. Но когда приходит свободный час…
– Следовательно, общественные мероприятия все же нужны?
Ромуальд поморщился.
– Наверное, никто из нас не способен уже самостоятельно думать и придумывать, – неожиданно завершил он свое размышление. – У меня вечером – свидание с Даной. В кино, театрах, кафе, на всяких вечерах мы уже побывали. Что еще можно выдумать?
– М-да. Как видно, располагать своей жизнью вовсе не так просто. Найти что-то самому куда сложнее, чем пользоваться готовым. Распоряжаться собой труднее, чем позволить распоряжаться другому. Но надо научиться не только искать, но и находить. И не ждать, пока какой-нибудь благодетель сунет тебе в рот разжеванное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60