Вдали уже светились огни города. Они приближались. Вот и неоновое табло: «Рига – 10 километров». В этом месте обычно дежурили автоинспекторы.
Антс попытался отогнать мрачные мысли.
«Путевка и командировочное у меня в порядке. Правда, вернуться надо было днем, но кто это знает? Если бы они что-нибудь пронюхали, меня бы тут ждали. А так – кто станет ни с того ни с сего перетряхивать всю машину?…»
И все же по спине бегали мурашки страха, ноги словно онемели, под ложечкой сосало. «Ну, старик, только без паники, – успокоил себя Антс. – Это просто нервишки, держись, иначе всему конец».
Машина приближалась к городу. Колонны встречных автомобилей казались бесконечно длинными. Там и сям из темноты показывался пешеход, поднимая руку. Брать пассажиров было нельзя. Иди знай, что они за птицы. Зато свидетели из них всегда – первый сорт. Кто ехал, во сколько, откуда, куда – все изложат, да еще и присочинят.
Антс миновал пост автоинспекции. Будка была закрыта, никто не дежурил. Антс облегченно вздохнул.
Придорожные деревья больше не бежали строем, а выскакивали навстречу поодиночке, все реже. Показались первые заборы, дома, улица. Антс снизил скорость и переключил свет.
За большим мостом он резко притормозил. Позади взвизгнули тормоза другой машины.
Мгновение Антс колебался. Посмотрел на часы. Было без двадцати десять. Он пропустил встречную «Волгу», повернул налево и пересек центр города. В переулке остановил машину под большим вязом. Вокруг спали темные каменные дома. Лишь одно окно, на пятом этаже, голубовато светилось.
Лиесма ждала. На сердце потеплело. Антс заглушил мотор и по привычке включил вторую передачу, чтобы машина стояла надежно. Из-под сиденья вытащил небольшой пакетик, сунул в карман и вылез. Сделав несколько шагов, перемахнул через невысокий заборчик, пересек двор и вышел в другой переулок. Повернув за угол, вошел в подъезд шестиэтажного дома. В лифте поднялся на пятый этаж. Выйдя, настороженно огляделся.
На лестнице никого не было. Он нажал кнопку звонка. Видимо, здесь его ждали. Послышались быстрые шаги, звякнул замок, и дверь приотворилась.
– Тебя никто не видел? – прошептал женский голос, потом дверь за Антсом захлопнулась.
IV
В желтоватом свете фар женщина на булыжнике выглядела маленькой и жалкой. Светлые волосы вымокли в крови, в широко раскрытых глазах застыли удивление и ужас.
Валдис подошел к ней порывисто, словно кто-то подталкивал его сзади. «И когда я только научусь преодолевать себя и видеть в происшедшем только материал, с которым предстоит работать! – упрекал он сам себя. – Лишние эмоции никому не нужны. – В горле стоял комок. – Но кому нужна такая бессмысленная смерть?» Розниекс пожал плечами, сжимая и разжимая потные пальцы.
Подошел Яункалныньш, уже натянувший халат и перчатки. Он что-то говорил, но Розниекс все еще стоял неподвижно. Наконец он спохватился: пора было начать осмотр места происшествия.
– Ну за дело, – словно со стороны услышал он свой невыразительный голос. А сам в этот миг боролся с неожиданным желанием протянуть женщине руку, чтобы помочь ей встать. Он никогда не мог примириться с такой смертью. Не зря психологи уверяют, что подсознание сильнее нас самих. Значит, и такие странные характеры тоже естественны.
Доктор Яункалныньш был совершенно спокоен. Он нагнулся, заглянул женщине в глаза, деловито ощупал череп, проверил окоченелость рук и ног.
– Смерть наступила около двенадцати, – заключил он. Следователь тоже нагнулся, опустился на колени. Было неудобно. Впрочем, женщине куда неудобнее лежать на камнях. Подстелить что-нибудь?… – Он отогнал лишние мысли. Попытался сосредоточиться, но не удалось. В молодости Розниекс хотел стать врачом, спасать людей от смерти. А стал следователем. И его удел – уже совершившиеся факты. Умершей не поможешь, можно лишь найти виновного, чтобы он не причинил зла и другим.
Розниекс встал, подозвал Карклса и попросил поставить машины так, чтобы лучше осветить фарами место происшествия. Наконец он совладал с собой, и все в его восприятии изменилось. Теперь он видел бездыханное тело, обмякшее, как воздушный шар, из которого выпустили воздух. «Наверное, поэтому в старину и считали, что после смерти душа покидает тело, – мелькнуло в голове. – К сожалению, ей в душу уже не заглянешь. А может быть, именно там нашелся бы ключ к непонятному происшествию».
Майор Ваболе, увешанный, как корреспондент, кинокамерой и несколькими фотоаппаратами, сумками и коробками, чьи ремни скрещивались на его шее, двигался словно в некоем танце – вперед, назад, в стороны, снимая на фото– и кинопленку место происшествия с разных сторон. Лампа-вспышка бросала на лица окружающих зеленовато-золотые пятна света.
Моторы смолкли, лучи света с трех сторон скрестились на неподвижном теле. Розниекс тоже оказался в центре освещенного пятачка. Свет порождал ощущение тревоги, предметы в нем выглядели искусственными. Следователь снова опустился на колени, словно для молитвы. Напротив него в той же позе склонился майор Ваболе.
Женщина была одета по-городскому, косметикой пользовалась умеренно, со вкусом. У нее были светло-каштановые волосы, чуть подкрашенные там, где проступала седина. На шее – морщинки; женщины обычно стараются замаскировать их при помощи косметических средств. Ей можно было дать около сорока. Карманы плаща оказались пустыми – ни. единой бумажки, хотя бы старого трамвайного или троллейбусного билета; это было странно. Самый большой хаос царит обычно в женских сумочках, и по их содержимому можно прочитать, самое малое, половину биографии и многое об особенностях характера их владелиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60