Да если бы не он…– Все-все-все, не обижайся. Как друга-то зовут?– Вернидуб.– Крутое имя. Комплекция соответствует?– Соответствует, – подтолкнула я его под заднее место коленкой. – Полезай давай.Кащей взялся за веревку.– Да, я тебя братом представила, не проболтайся, а меня он Малинкой считает.– Ух ты, как вкусно! Ягодкой?– Имя такое! – И я врезала ему кулаком под ребра.– У-у-у! – взвыл Бессмертный. – Там болит!Я врезала с другой стороны.– И там тоже!– Лезь уже!Кащей галантно поклонился, указывая на веревку:– Ты первая!Фигушки. Если я вылезу, Дубушка сразу целоваться начнет, а тут Бессмертный. Представляю: картина Репина «Приплыли». Хотя, собственно, чего я должна стесняться? Я ведь ему никто, не невеста. Я вздохнула, но упрямо повторила:– Вылезай!Кащей пожал плечами: мол, не оценила воспитанности, уцепился за веревку и стал подниматься. Как только его ноги оказались на поверхности, не дожидаясь предложения, я поспешила наверх. А то без меня они точно что-нибудь не поделят. Почти у поверхности меня ухватили с обеих сторон две мощные руки и, как пушинку, вытащили на свет божий.– Малинка! – расплылся в улыбке Вернидуб. – Милка моя!– Чего это он? – округлил глаза Кащей.Вот тут я решила оторваться по полной:– Жених это мой, суженый. А ты, братик, рот закрой, лучше поспешим к стене городской, светать вот-вот начнет.Бессмертный послушно захлопнул рот и попытался идти, но зашатался и сел, – видно, не отошел еще полностью после удара.Я угостила его новой порцией бальзама, и Кащею стало полегче. Интересно, что это за зелье такое? Я понюхала кварту и отшатнулась. Тьфу ты, самогон настоящий!Вернидуб вырвал посудину из моих рук:– Девицам такое нельзя!Он что, думал, что я собираюсь пить ЭТО?– Да я такое на дух не переношу!– Так ты догадалась, что это? Смотри, никому не говори!– А что будет? – переспросил Кащей.– Зелье это новое, запрещенное, – объяснил добрый молодец. – Сбитень, медовуху можно пить, а за это и в яму упекут. А я без моей милки в яму не хочу.Он обнял меня за талию и крепко прижал к себе.– Пошли, Дубушка, помоги брата через ограду переправить.Вернидуб забросил мою сумку за плечо, подхватил одной рукой меня; другой – Бессмертного, и мы двинулись по направлению к городской стене. Опять ощущалась знакомая вибрация, Китеж поднимался из глубин. Народ еще спал, но только город окажется на берегу, Негасимый Свет снова упрячут в сокровищницу. Его можно взять только сейчас. Странник давно пытался подавать мне знаки, настолько «незаметные», что мой жених не выдержал и спросил:– Милка, у тебя брательник контуженый, что ли? Или блаженный вовсе?– Контуженый! – хлопнула я себя ладошкой по лбу. – А я лекарство забыла дома. Вы меня там, за крапивными зарослями, подождите, я мигом слетаю.Я подобрала сарафан и рванула в сторону центральной городской площади, услышав сзади только удивленное:– Куда ты, Малинка? Ты ж не в той стороне живешь!Добежав до центра, я взглядом разведчика окинула территорию, не выходя из тени домов. Никого. Светлело с каждой минутой, и откладывать было некуда. Я пробежалась к столбу, на котором сиял яркий камень, на ходу развязывая шнурок на черном мешочке, болтавшемся у меня на шее, вытащила подарок мимикра, схватила Негасимый Свет, который оказался совершенно холодным, сунула в мешочек, подменив его своим камнем, задержалась на мгновение, погладила его:– Спасибо, камушек, ты меня не раз выручал, теперь тебе здесь жить, – и поспешила к ожидающим меня мужчинам.– Все в порядке, – кивнула на ходу Кащею. – Лекарство твое я взяла. А теперь скорее наверх!– Погоди, – ухватил меня за руку Вернидуб.Я оглянулась. Возле стены стояла добротная лестница.– Вот умница, Дубушка, раздобыл где-то…Я почувствовала толчок.– Китеж стал на берег. Теперь пора. – И мой «жених» подтолкнул Бессмертного к лестнице.– Полезай, – шепнула я ему на ухо, – я за тобой.Кащей не заставил себя долго упрашивать, набросил на плечо сумку со своим драгоценным плащом и полез наверх. Вскоре глухой удар свидетельствовал о том, что он приземлился с той стороны.Я схватилась за лестницу.– Малинка! А ты куда?– Лекарство брату отдать забыла.– Брось через ограду.– В траве затеряется.– Давай я полезу.– Дубушка, – я нетерпеливо топнула ножкой, – я попрощаться с братом хочу!– Да я уже ждать тебя больше не могу!И Вернидуб так прижал меня к себе, что я сразу почувствовала, что ждать он действительно больше не может.– Миленький мой! Пять минут – и я навеки твоя. Брату ведь уходить надо. Не ровен час, поймают опять!Мой жених застонал и заскрежетал зубами:– Один поцелуй, а то не пущу.Ну вот, опять пришлось согласиться. Дубушка приник к моим губам так страстно, что теперь и пятнадцатью минутами не обойдется. Он терзал мои губы мягко, но настойчиво, нежно, но жарко, так, что у меня в глазах потемнело и ноги подкосились. Я не упала только благодаря сжимающим меня мускулистым, горячим рукам. Ну почему это не Кащей? Внутри прокатилась горячая волна…И вдруг со стороны городской площади раздались крики. Обнаружили подмену камня! Я дернулась, Вернидуб отпустил меня, тяжело дыша и страстно пожирая глазами.– Милка моя, сладкая моя, быстрей возвращайся, я жду тебя! – И подсадил меня на лестницу, причем его руки скользнули по моим ножкам. Через мгновение я оказалась наверху ограды. Посмотрела вниз, в его любящие, преданные глаза… Мне даже жалко его стало.– Дубушка, ты очень хороший! Спасибо тебе!Крики приближались, похоже, просыпался весь город. Достанется же Вернидубу, когда его здесь застанут с лестницей. И Лазарю с Малинкой долго придется доказывать свою непричастность ко всему происшедшему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122