Итак: клянешься, что добровольно выведешь меня на берег?Люсьен подумал и моргнул.– Не будешь препятствовать мне и моему другу уйти, не будешь пытаться вернуть, обмануть?Моргнул.– И клянешься, что явишься мне на помощь по первому моему требованию?Келпи выпучил глаза и захрипел, пытаясь что-то сказать. Подождем.Все равно он должен когда-то моргнуть.Ну вот, моргнул.– Ты поклялся! Земля и вода – свидетели! – крикнула я, отпуская Люсьена.Он тут же скрылся в воде и долго не появлялся. Может, я его «передержала» и он задохнулся? Да нет, просто сбежал и оставил меня одну погибать. Разве выберусь я сама этими подводными лабиринтами?Мои грустные размышления прервал шумный всплеск. Он все-таки вернулся!Красавчик в одних плавках выбрался в пещеру, с укоризной глядя на меня и потирая горло.– Я поклялся. Но ты вырвала эти клятвы обманом.– Учусь этой науке у тебя. Я ведь хорошая ученица?– Хм! Да уж, превзошла учителя.– Так ты выполнишь клятву?– А ты думала, что после такой выходки я оставлю тебя в своем доме? Да я бы рядом с тобой заснуть побоялся!– Логично.– Так что я готов выполнить и второй пункт: не препятствовать тебе, Неневеста, и твоему другу как можно быстрее покинуть берега моего дорогого озера. Но насчет третьего пункта, насчет безвозмездной помощи… Тут загвоздка. Как я могу явиться по первому твоему зову и оказать содействие, если, как ты сама убедилась, я не могу долго существовать без воды?– А сколько можешь?– Минут десять максимум.– Значит, полчаса – минимум.– Ну если без физической нагрузки, то может быть…– В общем, меня подробности не интересуют. Ты поклялся. А уж как ты будешь действовать – твое дело.Люсьен вздохнул и надел на меня свой медальон с изображением ржущей лошади:– Это медальон не простой, а почтовый. Мне его мама подарила.– А где твоя мама?– Она живет в соседнем озере. Мы вообще-то селимся в реках, потому что любим простор. Но здесь рек нет, поэтому молодые келпи переезжают в отдельные озера. Там, дальше, живут мои братья и сестры. Так что в озерах лучше не купайся и на ничейных лошадок не запрыгивай, – ухмыльнулся Люсьен.– А что значит почтовый медальон?– Очень редкая штука. Их изготавливает всего один мастер где-то в южных морях.– Твоя мамочка бывала так далеко?– О, у нее была бурная молодость. В отличие от моей, – вздохнул он.– Ну и что дальше?– Можно прикрепить к медальону письмо или открытку и бросить вверх. Он доставит послание тому, кто на нем изображен. То есть мне.– И ты явишься мне на помощь?– Если к этому месту ведет система озер и каналов.– А если нет?– На нет и суда нет. Ну что, поехали? – обхватил меня за талию Люсьен.Я снова была в мешковатых цвергских штанах и серой куртке.– А не мог бы ты сотворить мне джинсы и какую-нибудь маечку? – заискивающе прощебетала я.– Мог, – кивнул келпи. – Только при солнечном свете их все равно никто не увидит.– Жалко, – вздохнула я.Э-э! Я же только выдохнула. Я вдохнуть не успела-а!А мы уже прорезали своими головами толщину воды. Который раз за день? Осталось расслабиться и получать удовольствие, пока не потеряла сознание.Не потеряла. Может, начинаю привыкать? По дороге келпи прихватил все еще ныряющего Кащея, и мы вынырнули недалеко от берега все вместе. Люсьен громко чмокнул меня в щечку и ретировался. В голове шумело, слух опять пропал, и я ничего не поняла из гневной речи Бессмертного, хотя половину сказанного можно было воссоздать по его красноречивому взгляду. Даже келпи заинтересовался лексиконом и вынырнул где-то на середине озера.«А ты мне все-таки нравишься!» – прочитала я по губам и грохнулась в обморок. Ну не выдерживает мой организм таких перегрузок. Хотя вру. Мне просто захотелось, чтоб Кащей прекратил высказывать все, что он обо мне думает, и на руках вынес меня из воды.Спустя полчаса мы уже шли дорогой в указанном цвергами направлении. Кащей время от времени снова начинал возмущаться по поводу моей наивности и нерассудительности. Я как кошка, которая съела сало, виновато отворачивалась. Ну что я могла сказать в свое оправдание? Да, поплатилась за собственную доброту. Но ведь все хорошо закончилось! Зачем ругаться?– Теперь будешь знать, что старших нужно слушаться, – не унимался Кащей.Старший нашелся. Да мне эти слова с самого детства поперек горла стоят. Я потому-то и вырасти поскорее хотела, чтоб никто не донимал поучениями. И что я имею? Опять никакой свободы!– Неневеста, ты меня слушаешь?– Да слышу, слышу я тебя, Кащ-щей Бес-смертный.– Называй меня Странником, я же просил.– Да ладно, ладно.Мы шли уже часа два. Достаточно для того, чтобы мне надоело. Сапоги я нашла на берегу, и они продолжили усердную работу по созданию на моих нежных ножках пузырей и мозолей. Может, лучше бы не находила?По обеим сторонам дороги пошли сады. Вот это да! Какой Мичурин занимается здесь селекцией? Черные сливы больше моего кулака. Абрикосы светятся, как маленькие солнышки. А груши… Яблоки… И еще неизвестно что. Еда у нас с собой была, нас цверги снабдили. Кащей, поддавшись моим просьбам, быстренько соорудил пикничок на обочине. Но после мясного блюда непонятного происхождения еще больше захотелось закусить чем-нибудь вкусненьким, сладеньким.– Кащеик, я только одну сливку сорву – и все.– Неневеста! Тебе мало келпи?– Так я ж никуда. Два шага… На твоих глазах…– Это может быть опасно.– Опасно? Ну не будет же кто-то выращивать целые сады ядовитых яблок? Сам видишь, какие плоды ухоженные. Для себя растят.– Нельзя.– А вот смотри, Кащеик. Даже с дороги сходить не надо. Ветки прямо над головой. Кащеюшка, какое яблочко! Достань мне его! Тебе только руку протянуть!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122