Но Яга быстро опустила его с небес на землю, фыркнула, расхохоталась звонко и заявила, что если не за ярмарочного шута, то он уж за хилого пастушка вполне сойдет. Ваня загрустил, но Темнополк быстро шепнул ему на ухо, что все не так плохо и теперь никто не примет Ивана за чужака.
Когда вышли из лавки, у всех троих помимо воли вырвался вздох облегчения. Еще бы, после затхлого помещения, насквозь пропахшего старым тряпьем, мышами и, кажется, перебродившим вином, глоток свежего воздуха показался истинным наслаждением. Яга с жадностью вдохнула полной грудью, потянулась и заявила:
– Ну вот теперь, кажется, все в порядке. Жить можно. А как стемнеет, – тут она внимательно посмотрела на Ваню, – и отправимся, что называется, на дело. Вернее, ты отправишься, а мы проводим. Так, что ли?
Темнополк задумчиво кивнул и начал набивать длинную трубку. Ваня притопывал в новых сапогах и соображал, куда же Яга засунула его старую одежду. Пришел к выводу, что, видимо, все так и осталось кучей лежать в лавке.
– Вы покамест погуляйте, я здесь в пару мест наведаюсь, к вечеру как раз буду. А ты, – Яга погрозила Ване пальцем, – надеюсь, проявишь благоразумие и не ввяжешься в какую-нибудь неприятную историю. Все ясно?
Темнополк кивнул за них обоих и, взяв Ваню под руку, быстро отвел в сторонку. Убедился, что Яга уже достаточно далеко, чтобы услышать разговор, и доверительно сообщил Ване:
– Ты на нее не серчай, Ванюша. Яга – она такая, может тебя с грязью смешать, но случись беде – первая в огонь и воду бросится. Сам понимаешь, ей уже не двадцать лет, да и мне тоже, то, что оба выглядим молодо, – дело десятое. Устали мы с ней, вот и бываем порой не сахар. А Яга и вовсе как заделалась могучей чародейкой, совсем озлилась – в каждом ворога видит, с каждым настороже. Тебя она хоть и в грош не ставит, да только и в обиду не даст: как-никак кто супротив царя Елисея выйдет, тот ее первейший друг и товарищ. Так что вот…
Ваня рассеянно кивнул. Яга действовала ему на нервы, раздражала, но выяснять мотивацию ее поступков совершенно не хотелось. Признаться, Ваня больше всего сейчас желал спокойно пройтись по городу, отдохнуть от язвительных высказываний и, если возможно, послушать, что там еще порасскажет Темнополк. Но Темнополк закурил и не торопился с разговорами, так, брел себе не пойми куда и вел Ваню за собой. День меж тем клонился к вечеру, тут бы уже и закончиться всенародному гулянью, однако же и степенные горожане, и зеленая молодежь словно бы чего-то ждали, постепенно стягиваясь к площади, вокруг которой как раз неторопливо прогуливались Ваня с Темнополком. Видимо, готовилось какое-то праздничное мероприятие, потому что суровые стражники осаживали толпу, мастерили сложные ограждения и вроде бы даже возводили помост из гладко струганных сосновых досок.
Раз! Плеть просвистела над самым Ваниным ухом. Оборванный мальчишка пробрался к самому краю отгороженной площадки, и один из стражников вытянул его хлыстом по спине. Мальчишка выл в голос, народ вокруг похохатывал. Слышалась ругань, кое-где отдельные компании пробовали затянуть песню, но тут же смолкали, завидев направившегося к ним стражника. Несмотря на всеобщую веселость, в воздухе чувствовалось напряжение, будто назревало что-то недоброе. Наконец, грянула барабанная дробь, народ притих. На наспех сооруженный помост взгромоздился низенький толстый человек в красной шапке. Кафтан на нем был белый, как снег, хорошо сшитый, но на тучном туловище сидящий, как детская распашонка. Человек отдышался, отер пот рукавом и с достоинством посмотрел на толпу. Чувствовалось, что уж если это не первый государственный министр, то уж наверняка какой-то знатный вельможа.
– Достойнейшие жители Медного царства! – у человечка оказался на редкость зычный голос, который так и раскатился по всей площади.
Все замолчали, в наступившей тишине было слышно только, как где-то неподалеку жалобно мычала корова.
– Верные подданные нашего славного царя Елисея! Сегодня…
Тут Ваня непроизвольно вспомнил предвыборные речи кандидатов на государственные должности и нервно захихикал. На него тут же зашикали, и он закрыл рот руками. Толстый вельможа продолжал:
– Граждане Медного царства, тридевятого государства, двадцать седьмого владычества! Сегодня, как вы все знаете, великий день памяти! Вот уже целых пятьдесят пять лет прошло с того часа, когда наш любимый повелитель, могучий воевода и всесильный чародей Елисей своей властной десницей остановил натиск диких варатагов! Сегодня мы вспоминаем день его триумфа, тот день, когда наши враги поняли всю мощь Медного царства! Да здравствует царь Елисей!
– Да здра!.. – тысячеголосым ревом ответствовала толпа. – Слава!
– Сегодня, – не унимался вельможа, – на заре новой эры завоеваний, когда величие Медного царства уже не могут сдержать границы нашего государства и когда наш любимый царь в своих честолюбивых мечтах уже простер длань к Серебряному чертогу, сегодня мы как никогда должны сплотиться в общем порыве, и пусть это будет сделано в свете народной памяти! Мы, жители Медного царства, не забываем имен наших героев, мы помним их славные дела и их неоценимый вклад в общее дело! Сегодня, когда мы уже не ютимся, как еще полвека назад, на клочке голой земли вокруг Медного замка, сегодня, когда усилиями славного царя Елисея мы сумели поставить Медное царство в один ряд с такими державами, как Серебряное и Золотое царства, сегодня мы помним все, что было сделано и всей душой, жаждем новых, еще более великих свершений! Да здравствует царь Елисей! Да здравствует Медное царство!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110