Приказчик кивнул, вдохновленный командным тоном Яги, пролепетал что-то вроде «слушаюсь, ваше благородие» и скрылся в подсобном помещении. Ваня недоуменно озирался по сторонам, глаза уже привыкли к тусклому свету, и он мог более-менее рассмотреть саму лавку.
С потолка спускался до самого пола стебель вьющегося растения, неизвестного Ване, снизу доверху сплошь усыпанный мелкими белыми цветами. На стене висело зеркало в золоченой раме, до того грязное, что увидеть в нем что-нибудь, кроме масляных разводов, было невозможно. Рядом с зеркалом на ржавом гвоздике болтался какой-то кафтан или камзол, некогда модный и даже нарядный, сейчас же наполовину съеденный молью или кем там еще. Пол, который на первый взгляд показался Ване застеленным толстым ковром, оказался просто похороненным под слоем липкой пыли, в углах росли бледного вида грибы, чем-то похожие на шампиньоны. Вообще в лавке царило редкостное запустение, будто хозяева, которые некогда вложили в нее немалое количество сил и средств, сейчас полностью устранились от дел, отдав лавку в руки неряшливого приказчика.
Наконец тот показался в дверях с целым ворохом одежды в руках.
– Вот, прошу, – он с размаху швырнул всю груду на пыльный прилавок, – тут и рубахи домотканые, и золотое шитье, пояса кожаные, перламутром и жемчугом отделанные, сапоги из кожи свиной и козьей, два кафтана с бронзовыми петлями, – приказчик зевнул, – а больше ничего и нет, уж не обессудьте.
Он виновато развел руками и сел на бочку, явно намереваясь снова заснуть. На этот раз Яга ему не препятствовала. Она крякнула и, закатав рукава, погрузила руки в кучу тряпья. Некоторое время Ягодка молча раскидывала непонравившиеся ей вещи по всей лавке, увеличивая тем самым размеры всеобщего беспорядка. Наконец, пошарив, Яга нашла на дне что-то подходящее и радостно возопила, подзывая Ваню:
– Эй, ты, давай сюда. Меряй!
И она бросила ему в руки белую рубаху с воротом, расшитым красными узорами. Ваня было засомневался, но, увидев мрачный взгляд Яги и чуть насмешливый Темнополка, сбросил с плеч тяжелый плащ, снял свитер и начал расстегивать рубашку. Яга хмыкнула и демонстративно отвернулась.
Рубаха оказалась как раз впору, глаз у Яги, видно, был наметанный. Грубая ткань приятно холодила кожу, привыкшую к синтетике. Следом за рубахой полетели в Ваню просторные штаны, широкий кожаный пояс без всяких узоров и пара сапог из мягкой кожи. С сапогами Яга промахнулась, были они Ване велики на добрых пару размеров. Ругаясь, Яга снова нырнула в разложенные тряпки и извлекла на свет еще пару сапог, на этот раз лакированных и с тяжелыми железными подковами. Ваня примерил и с тоской признал, что и эти сапоги ему не по ноге. Яга выругалась и с остервенением начала бросать в Ваню всем подряд: сапогами, ботинками и даже какой-то странной обувкой, напоминающей балетные туфельки.
– Выбирай! – рявкнула она и, уперев руки в бока, уставилась на Ваню злым взглядом.
Темнополк попытался было защитить Ивана, но быстро понял, что это бесполезно, и махнул рукой.
Ваня же осторожно выбрал наименее грязный кусок пола и уселся перед кучей обуви, стараясь как можно быстрее найти подходящую пару. Наконец на глаза ему попался небольшой сафьяновый сапог, красный как кровь и, судя по всему, довольно новый. Померил – сапог был как по мерке, на ноге сидел будто бы влитой. Оставалось только найти второй, и тут уж Ване пришлось попотеть, потому как дважды перерыв всю кучу барахла, искомого сапога он так и не обнаружил. Яга хмыкнула:
– Чего ты там копаешься?
– Да вот, – Ваня виновато засопел, – вроде впору, только второй бы…
– Да ну тебя, – она махнула рукой, – ничего-то не можешь. Дай-ка сюда…
И Яга принялась в очередной раз разгребать рубахи и штаны. С досадой откидывала почему-то все время попадавшиеся под руку кожаные пояса, бросала на пол, и они сворачивались там в клубки, как змеи. Наконец, выдохлась и Яга.
– Ну? – она одним махом перемахнула прилавок и несильно пнула приказчика в лодыжку. Тот взвыл.
– А, что?
– Ты так и будешь дрыхнуть или все-таки делом займешься?
– Я, да… – Тот мигом оценил обстановку и, осторожно взяв из рук Вани сапог, скрылся где-то за бочками. Там он, сопя, что-то отодвигал, шипел сдавленно и наконец показался на свет, сияющий, как вешнее солнышко. В руках он держал уже два сапога, хотя на первый взгляд сапог, выдаваемый им за пару, был совершенно не таким, как уже приглянувшийся Ване. Был он не ярко-красным, а, скорее, темно-серым, подковы на каблуке не было и вообще создавалось впечатление, что сапогу этому на своем веку пришлось побывать во многих переделках. Впрочем, когда Ваня рассмотрел его пристальнее, он выяснил, что сапог просто долго провалялся в грязи, а так был совершенно неношеным.
– Ну, берем, что ли? – нетерпеливо спросила Яга, и Ваня быстро кивнул:
– Берем.
С подковой дело решили быстро, приказчик после недолгих поисков отыскал ее все там же, за бочками и, что-то пришептывая, лихо приколотил к сапогу. Яга еще раз придирчиво осмотрела товар и кивнула Темнополку. Тот достал из-за пояса небольшой кожаный кошель, перетянутый пунцовой лентой, и высыпал из него на прилавок горсть монет. Приказчик с каким-то особым выражением на лице отсчитал нужную сумму и, отвесив низкий поклон, занял свое привычное место у бочки. В ней все так же что-то беспрестанно шевелилось, постанывало и прочими звуками выдавало свое присутствие. Ваню так и тянуло спросить приказчика, что же там такое, но, поймав на себе настороженный взгляд Темнополка, он предпочел промолчать.
Переоделся Ваня тут же и будто заново родился – в длинной рубахе, перетянутой широким поясом, широких штанах и на редкость удобных сапогах казался он сам себе эдаким добрым молодцем, былинным богатырем, призванным совершать подвиг за подвигом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110