Капелька страха упала за воротник его рубахи, мурашками прокатилась по взмокревшей Спине.
– Есть от проклятья родительского – на маленьких человечков похожи, страшные с виду, таких в наших краях не водится, а наши – это жены домовых. Помрут старики, сломают их дом, в деревню не шибко-то люди бегут, а домовые мрут – в другой дом идти не желают – на то и домовой, кикиморы же бегут в лес. Ну как, поможешь?
– А чего надо-то? Не соображаю я в таких делах.
– Там… за шалашом глянь.
Сергей принес и положил перед старухой несколько гладко оструганных кривых сучков крепкого дерева. По приказу старухи скрепил их шелковым шнурком, приладил полоску резины – и получился примитивный капкан.
– Слабовата резинка, – засомневался Сергей, с опаской поглядывая на старуху. – Игрушка, а не капкан. Курица выскочит из такого.
– Сила здесь – помеха… Теперь штаны скинь и опусти эту штуковину в воду. Придет кикимора и попадется… А Ленушку я вылечу. У меня травка для нее есть, славная травка, надежная.
Сергей сделал все, что велела старуха, и они пошли назад.
А у колодца сидел Вовка.
– Дядя Сережа! А я думал, ты не придешь. Смотри: ворота. – Малыш показал на сложенные пирамидой камешки. – Сам сделал. Тренируй меня на вратаря.
Сергей даже обрадовался Вовке. Не надо придумывать повод. Тут все естественно получалось.
Лена подошла к колодцу. Сегодня она была без платка, но в том же, зеленого цвета, сарафане.
– Тяжелые ведра, давай помогу. – Сергей настороженно улыбнулся, чувствуя неуверенность в себе.
Лена потянулась к наполненным до краев ведрам, но Сергей опередил, подхватил и не торопясь, стараясь не расплескивать, пошел по тропинке.
– А мы тут, понимаешь, гараж строим, – заговорил Сергей. – Шабашники мы. Знаешь шабашников?
Лена нахмурилась, но не отвела взгляда от блеснувшего на солнце блестящего алюминиевого ведра.
– Деньги зарабатываем, – пояснил Сергей, словно девушка слышала его слова. – Деньги всем нужны. Сёстры у меня… а матери с отцом нет, померли. Один я у сестер. Не даю им язву наживать в институтских столовках. Подкидываю деньжат, чтоб лучше питались, ну и одежда, то-се…
Сергей продолжал говорить, совсем не задумываясь над тем, что не слышит Лена его слов. Говорил, чтобы не молчать, не давать девушке повода для осознания своего недуга. Говорил, что на ум взбредет. Краем глаза наблюдал за девушкой, продолжавшей смотреть на одно из ведер в его руках.
– А Дмитрий, наш бригадир, живет с женой и родителями в трехкомнатной. А те не хотят меняться, говорят, что пятнадцать лет квартиру ждали. Дмитрия в очередь на получение жилья не ставят… Вот и шастает по шабашкам, чтоб на кооператив скопить. Хочет от родителей уйти. Еще у нас Матвей есть – на машину копит, чтоб девочек завлекать. Такие вот дела… Хорошо у вас, природа – люкс. И дышится легко…
Когда вошли в лес, Лена тронула Сергея за плечо и, кивнув, остановилась. Показала рукой в сторону дома бабки Агафьи, отрицательно качнула головой. Сергей поставил ведра и впервые глянул на девушку – глаза в глаза.
– Глазищи-то у тебя, мать! – Сейчас Сергей помнил о недуге Лены – говорил, зная, что его не слышат. – И губы, и все такое прочее – хоть в заграничный журнал дамское бельишко рекламировать… Есть, видно, справедливость в природе – одно отбирает и сторицей вознаграждает за потерю. Может, приклеила ресницы? Больно густые да длинные они у тебя.
Сергей показал пальцем на свой глаз и прикрыл его.
Лена доверчиво зажмурила глаза и улыбнулась. Не решился Сергей поцеловать девушку, хоть и очень хотелось. Лишь легонько провел рукой по густым волосам.
– Умеешь целоваться? – А сам улыбался. Ведь безнаказанно мог говорить сейчас обо всем, что хотел. – Я и сам, правда, толком не умею, но ты мне нравишься.
Лена вновь показала рукой на дом.
– Торопишься?.. Ладно, ступай… Постой, – встрепенулся Сергей. – А как же мы?.. Как мы с тобой встретимся? Черт… Смогу ли тебе объяснить…
Лена внимательно смотрела на размахивающего руками Сергея. Наклонилась, расчистила ладошкой землю на тропке, вытащила из волос на виске заколку и написала: «Я – Лена, а ты?»
– Ну ты даешь, мать! Сообразительная. Сергей хлопнул себя по ляжкам, нагнулся, взял из рук девушки заколку, написал: «Сергей. Приходи суда, погуляем по лесу».
Лена улыбнулась, зачеркнула букву «у» в слоне «суда», немного подумала и зачеркнула в этом же слове первую букву.
– Значит, согласна? Придешь?
Лена кивнула и, подхватив ведра, направилась домой.
Вот так и закрепилось их знакомство. Каждый день после работы бегал Сергей в Волчью падь, и ему совсем не было скучно с безмолвной девушкой.
Ладное тело у Клавдии. Груди грушками топорщатся, а ноги в бедрах полные, сила в них чувствуется.
– Ты бы хоть поговорил со мной. Что все молчишь? – Клавдия отвернула лицо от занавешенного окошка.
– Деда разбудишь, молчи, – прошептал Матвей.
– Думаешь, я не понимаю? – вздохнула Клавдия. – Зачем я тебе, деревенщина?.. Только для игры.
Клавдия долго молчала, молчал и Матвей, наслушавшийся подобных разговоров за свою холостяцкую жизнь.
– Плохо обо мне не думай, прошу… Придешь домой, и деть себя некуда… Ты печь переложил, теперь не дымит. Смешно подумать: как дура, каждое утро угол взглядом ласкаю – руки твои к нему прикасались.
– Сама же в город не хочешь. Едем, если на то пошло.
– А деда куда?
Знал Матвей, что никуда Клавуська не уедет из Красавки, потому и настырничал.
– Едем, говорю. Чего ты за деда цепляешься? Люди присмотрят.
Клавдия потянула на себя одеяло.
– Давай спать, вставать завтра рано. Руку подними… Вот так.
«Привыкла ко мне за четыре месяца, – подумал Матвей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11