Кто то из соседних ребят громко засвистел. Из неловкого положения Джерри выручил робот, притащивший первую часть заказа – авокадно-крабовый салат и… пузатый бокал с красным вином!
Кафе взорвалось улюлюканьем и хохотом:
– У робота мягкий глюк!
– Ребята, быстрее – заказываем всем шотландский скотч на камнях!
– Мне, пожалуйста, «Кровавую Мэри»!
– А я бы «Мун-Гиннес» выпил!
Никки невозмутимо и с удовольствием сделала большой глоток:
– Неплохо! – и приступила к салату, зыркая по сторонам своими синими глазищами. А кругом стоял шумный галдеж – что-то говорила Тона, кто-то безуспешно пытался заказать у робота пиво…
Худое лицо Джерри постепенно принимало нормальный оттенок. «С ней надо быть настороже, – решил он, – она очень странная… но, конечно, не монстр, а… – Джерри смущённо покосился на энергично жующую Никки, – вполне симпатичная…»
– Что хочешь посмотреть? – спросил он после завтрака, держась от Никки на расстоянии чуть дальше вытянутой руки.
Никки снова засмеялась – она вообще очень много смеялась:
– Всё, конечно! Но хорошо бы начать с комнаты… – она посмотрела на выданный ей чип-ключ, – номер пятьдесят девять, куда меня поселили, а я туда ещё не заходила.
Они вышли из кафе, провожаемые взглядами любопытных, и Джерри пропустил вперёд Никкину коляску. Они подошли к лифту с уже открытой дверью, и Никки остановилась.
– Заходи, – пригласил её Джерри.
– Куда? – удивилась Никки. – Это же тупик, здесь нет прохода…
Джерри хмыкнул и зашёл в лифт первый, поманив Никки за собой. Та, недоумевая, въехала в кабину. Двери закрылись, и кабина тронулась. Никки завопила с восторгом:
– Это лифт! Лифт! Я читала, читала!
И они стали кататься вверх и вниз.
– А почему ты в коляске, если у тебя ничего не болит? – спросил Джерри с некоторой опаской – не залез ли он слишком далеко в не свои дела?
– Тереза говорит, что это совершенная необходимость, – охотно, но с явным разочарованием этой необходимостью ответила Никки. – Из-за того, что я выросла в почти-невесомости на астероиде, у меня часть мышц плохо развита. Если я буду передвигаться на своих двоих, даже в слабой лунной гравитации, то получу массовое – и, говорят, очень болезненное, вот ведь скотство какое! – растяжение этих мышц, да и часть костей у меня ещё слабовата, – самокритично закончила она. – Поэтому мне нужно тренироваться каждый день, пить стаканами какую-то дрянь и ездить в этом кресле… тут в спинке фиксаторы и микроволновые стимуляторы для роста мышц и костей.
– А-а, – с облегчением протянул Джерри. – Ну, это не страшно – Большая Тереза быстро тебя на ноги поставит.
– А ты почему не в коляске? – в свою очередь спросила Никки у Джерри.
– В смысле? – не понял Джерри.
– Это же госпиталь, – засмеялась Никки, – а ты вы глядишь здесь самым здоровым.
Джерри долго медлил с ответом.
– Я здесь из-за отца… Он погиб два месяца назад и… Короче, они считают, что меня надо держать под наблюдением… Как психа какого-то! – вдруг взорвался Джерри.
Никки помолчала и удивительно мягко произнесла официальную формулу сочувствия:
– Приношу тебе свои соболезнования… – и взяла его за ладонь. Хотя они были в лифте и никто их не видел, но Джерри всё равно не выдержал и резко вырвал свою руку.
– Не надо меня жалеть! – крикнул он со злостью.
Катание закончилось. В лифте воцарилась пауза вплоть до нужного Никки этажа.
Подходя к двери пятьдесят девятой комнаты, Джерри уже раскаивался.
– Думаю, они держат меня здесь, до конца выкачивая мою медстраховку… а может, они не знают, куда меня деть, – проворчал он примирительно. – У меня не осталось родственников, а процесс… – он запнулся, – усыновления… это… Короче, извини, ты не понимаешь, как это всё трудно для меня…
Никки молча изучила схемку на двери, открыла чипом дверь и только потом посмотрела на Джерри.
– Почему же не понимаю… – медленно сказала она. – Я потеряла родителей десять лет назад. По сравнению со мной ты – счастливчик… ты жил с отцом многие годы, играл с ним, разговаривал… Это, наверное, здорово – помнить родителей не только по смутным снам…
Она вкатилась в комнату, а растерянный Джерри остался топтаться на пороге. Прежде чем он решил, что ему делать дальше, она крикнула в открытую дверь:
– Заходи! Если хочешь, конечно…
Джерри вошёл и осмотрелся. Обычная госпитальная комната – как у него, с единственным отличием: в окне виднелся не поднадоевший лунный пейзаж, а зелёный внутренний сад госпиталя. В багажном отсеке стояли доставленные заранее вещи Никки.
– Как здесь здорово! – глядя в окно, весело сказала Никки как будто это не она говорила минуту назад слова-камни о смерти своих родителей. – Можем мы пойти в эту теплицу?
– Это сад, – машинально поправил Джерри. – Конечно… Там есть озеро, и живут Томми и Тамми.
– Кто это?
– Сейчас увидишь.
Вскоре они входили в огромный сад Лунного госпиталя занимающий несколько акров и заросший цветущими догвудами, мелкой лунной елью и олеандровыми кустами. Природа выглядела вполне дикой, разве что её было многовато – ни метр пространства не пропал. Впрочем, многочисленные дорожки из светлого бетона прореживали излишнюю густоту жизни в саду.
Пока они двигались по тропинке к озеру, девочка с изумлением показывала вокруг на щебечущих птиц, ярких бабочек и крупных искристых жуков. Синие глаза её горели, а непосредственная радость и азартный смех Никки были так заразительны, что даже Джерри улыбнулся, глядя на неё и не сознавая, что улыбается первый раз за два месяца…
Когда они выбрались на полянку возле озера, где паслась пара оленей – Томми и Тамми, то от восторга девочка чуть не выпрыгнула из кресла, и только мудрые силовые фиксаторы коляски удержали её от необдуманного поступка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25