А что у тебя по немецкому?Илмаз смущенно улыбнулся.– Четыре.– Но ведь это всего лишь реальная школа! – отмахнулся Андреас.– А господин гимназист другого сорта? – вступил в спор старый Гертнер. – Мать, с сегодняшнего дня мусор выносит Андреас. До тех пор, пока не позабудет это «всего лишь» перед реальной школой.Влетела Стефи с мокрыми волосами и с феном в руке:– Привет всем! Ну и теснотища, хотя только один человек прибавился!Она протиснулась мимо Андреаса на свое обычное место, выдернула вилку тостера из розетки и включила фен. Направляя одной рукой поток горячего воздуха на рассыпавшиеся по плечам русые волосы, она схватила другой поджаренный хлебец и принялась жевать.– Стефи, не ешь пустой хлеб!– Я толстею, мамочка. Илмаз говорит, что у меня зад, как у коровы.– Что-о-о?Господин Гертнер, сделавший как раз глоток, шумно поперхнулся и со стуком опустил полную чашку на блюдце. В итоге он подавился и закашлялся. В тот же момент рядом оказалась жена и не без удовольствия принялась барабанить ему по спине.Илмаз почувствовал, как заливается краской, и возразил:– Ничего подобного я никогда не говорил!– Не совсем так, – вмешалась с набитым ртом Стефи. – Большинство девиц из нашего класса кажутся ему слишком тощими. Например, Беа и Биргит, наши диско-богини. Они готовы уморить себя голодом до смерти. Блузки и брюки на них болтаются. Илмаз говорит, что такие мощи – пустое место для турка.Папаша Гертнер вновь ухмыльнулся. Любовно погладил он далеко не тощий зад своей половины.– Коли так, то я тоже турок.Илмаз смущенно отвернулся к окну. Подобные речи и прикосновения были у него дома немыслимы. В присутствии детей его отец не позволял себе никаких проявлений нежности.Должно быть, мать Стефи поняла, что происходит в душе Илмаза, и быстро перевела разговор на другую тему:– Ну как, узнал твой отец что-нибудь новое? Они действительно собираются закрыть завод?– Не знаю… – Юноша пожал широкими плечами. – Они ничего не могут понять и все боятся.Гертнер кивнул:– Ясное дело. Они будут держать рабочих в неведении, а в конце концов все-таки закроют Меннингхоф. Какая гнусность! Хозяин вкладывает миллион в свою конюшню, а завод бросает псу под хвост. Где же тут социальная ответственность предпринимателя! В лучшем случае за своих рысаков…Он оглянулся на большие круглые кухонные часы, перегнулся через стол и вытащил вилку фена из розетки.– Торопись, дочка! Уж коль представился случай отдохнуть от тебя недельку, то постарайся хотя бы не опоздать.Стефи грохнула фен на стол, точно между банкой с джемом и масленкой, и принялась вылезать из своего угла.– Прекрасно, папочка. Остается только отослать Анди к бабушке, и квартира в полном вашем распоряжении.фрау Гертнер потянула девушку к двери:– Пойдем, я помогу тебе причесаться.Андреас тоже поднялся. Проходя мимо, он похлопал Илмаза по плечу:– Мужайся! Длинноволосая красотка намерена соблазнить тебя нынче вечером.– Идиот!Илмаз снова залился краской. А тут еще Анди оставил его с отцом вдвоем.Гертнер взглянул на юношу поверх газеты. Улыбнулся. Потом сказал серьезно:– Послушай, летом мы поедем в Шварцвальд в кемпинг. У Анди и Стефи в палатке есть еще одно место. Ты не хочешь поехать с нами?– Чисто сработано!Пахман рванул дверь на правой стороне «форда» модели «транзит» и схватил за ноги маляра, безжизненно обвисшего на руках Грау. Короткий рывок, и тело Шойбнера оказалось между банками с краской и обоями.– Я на «форде» поеду впереди. В первом же укромном местечке все перегрузим. Поехали!Пахман только собрался завести мотор фургона, как из-за поворота у тополей выскочил светлый «мерседес».Он пригнулся на сиденье, прислушиваясь к нарастающему шуму мотора, который затем быстро стал удаляться.Взгляд в боковое зеркало – «мерседес» исчез на повороте в Краутхаузен.Он завел мотор.Хорошо, что успели захлопнуть дверь фургона, подумал он. Иначе этот гад бы все заметил.Нагнувшись за поворотом у тополей, дорога привела в населенный пункт. Дома, дома, и все не видно конца. Надо избавляться от «БМВ». Не так уж много времени нужно ищейкам из полиции, чтоб установить, что они съехали с главного шоссе. Тогда начнут шарить по деревням. Мотоциклы, машины, вертолеты…Собрав остатки самообладания, Пахман вынудил себя снизить скорость до семидесяти километров.Время поджимало.На выезде из населенного пункта он притормозил, начали сдавать нервы. За деревьями, кустарником и лугом угрожающе вставали крыши следующей деревни. В этом направлении шансов у них не было.В полном отчаянии Пахман огляделся и едва не взревел от радости. Влево уходила куда-то дорога, больше похожая на асфальтированный проселок. Дома только на переднем плане, а дальше взгляд теряется среди колючего кустарника и деревьев. Это уже кое-что!Не раздумывая, Пахман вывернул руль и дал газ. Мимо немногочисленных домиков он проскочил в несколько секунд. Теперь со всех сторон, как в туннеле, его обступала пышная зелень. Но вдали вновь показались красные черепичные крыши.Пахман притормозил и резко свернул вправо, прямо в кусты. Ветки захлестали по кузову, потом фургон остановился.Быстро распахнуть дверцу, выйти и оценить обстановку!Место было на редкость удачным! Дома в начале дороги исчезли из поля зрения, словно их и не было. Справа стена густых зарослей боярышника. Слева огромный, плавно спускающийся в долину луг, на котором паслось несколько коров. Ближайшие дома на противоположном краю низины находились так далеко, что можно было различить лишь отдельные окна. Густые кроны нескольких буковых и ивовых деревьев на левой обочине отлично прикрывали место сверху, так что «БМВ» трудно было бы обнаружить даже с вертолета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56