– Нет, земляк не всегда друг… Я видел ваших земляков, русских. Есть русские и есть советские, так говорил Ян. И те и другие русские, и те и другие называют себя земляками, русскими патриотами. Не так-то просто мне разобраться. Какие же русские вы? Нет, мне не нужны паспорта. И вообще мне от вас ничего не нужно. Я хотел бы только одно – простите, джентльмены, – чтобы и вам ничего от меня…– Мы только хотим знать, – перебил его Сергей, – где Ян Валькович? Мы ничего плохого не желаем ему, наоборот. Если угодно, я повторю то, что говорил вам по дороге. Мистер Сердоба, друг детства Яна, приехал оттуда, где они оба родились. Он думал, что Ян убит немцами, и вдруг…– Не надо, – старик поднялся и обвел рукой комнату. – Вы видите, здесь его нет… Я не знаю, где он… Может быть, завтра… Если придет Ян, я спрошу… А сейчас оставьте меня, пожалуйста. Дайте мне побыть одному. Подумать… Теперь вы знаете мой адрес. Спокойной ночи, джентльмены. * * * Весь следующий день Геннадий провел с архитекторами. Не было никакой возможности отказаться от участия в завтраке, устроенном для делегации английскими коллегами. Затем необходимо было отправиться на экскурсию. Совершить «Рашен тур», как в шутку называли друзья-англичане посещение Тауэра, парламента, осмотр британского музея, библиотеки, в которой занимался Ленин, и кладбища, где только недавно на средства прогрессивных английских обществ воздвигнут памятник на могиле Карла Маркса. Потом нужно было отправить небольшую корреспонденцию домой, в редакцию газеты, и только под вечер Геннадий с нетерпением ждал Сергея, чтобы вместе поехать в Бакинхем, к старому музыканту, и во что бы то ни стало уговорить его рассказать все, что он знает о Яне.Но приход Сергея, к немалой досаде, не ускорил, а задержал поездку. Он сообщил, что их обоих вызывают в посольство по какому-то неотложному делу.Советник посольства, невысокого роста, худощавый, аккуратно одетый и гладко, по-английски, причесанный, встретил Геннадия сдержанно-вежливо. Его светлые, немного неожиданные для смуглолицего человека, глаза смотрели ни ласково, ни сердито, а как бы мимо, словно через стекло.– Очень приятно, – автоматически повторил советник, приглашая Геннадия и Сергея сесть к столу, заваленному газетами и справочниками. – Вы первый раз в Англии? И вообще еще не бывали в капиталистических странах?– Первый раз, – ответил Геннадий, полагая, что советник интересуется, какое впечатление на него произвел Лондон. – Все так интересно. Вот спасибо, товарищ Бондарь помог посмотреть…– Да, да, – перебил его советник, – конечно, интересно. Но товарищ Бондарь, как человек опытный, должен был предупредить вас, удержать от неосторожностей.– Я допустил неосторожность?– Видите ли, – советник поднял со стола газету, – этот случай с поляком… Он что – ваш знакомый?– Господи, – возмутился Геннадий. – Это же наглая ложь! Во-первых, он не поляк, а наш, советский товарищ… Мой старый друг.– Ну знаете, – перебил его советник, – какой же он наш, советский товарищ? Может, когда-то был им… Во всяком случае, вам не следовало, не разобравшись, бросаться в объятия, да еще в таком месте. Это, знаете, как говорят англичане, ту мач – слишком. Разумеется, газеты воспользовались и пустили очередную антисоветскую утку. Вы дали повод.Советник умолк с таким выражением на лице, словно еще сказал: странно, как вы этого не понимаете?Геннадий оглянулся на Сергея. Тот молчал, заинтересовавшись узелком на зеленом сукне стола.– Потом сегодня, – продолжал советник, – в консульский отдел несколько раз звонил какой-то мистер Хамильтон. Справлялся о вас, кто вы, откуда приехали… Он что, тоже ваш друг! Какая тут связь?– Прямая, – ответил Сергей, резко прикрыв узелок ладонью и подняв голову. – Он уличный музыкант, выступавший с тем поляком, вернее, с Яном Вальковичем, другом детства товарища Сердобы. Мы хотели узнать, почему Ян убежал тогда?.. Словом, где он?.. На запрос консульского отдела полиция ответила, что среди перемещенных Валькович не числится.– Вот как? – нахмурился советник. – Не кажется ли вам, что вы занимаетесь не своим делом?Он снова посмотрел куда-то мимо и встал из-за стола.Лицо Геннадия залила горячая волна. Подавшись к советнику, он почти крикнул:– Нет, это наше дело! Мое дело! Я встретил друга, которого считал погибшим. Он, быть может, в несчастье, даже наверное так. Я ищу друга и не успокоюсь, пока не узнаю…– Не всегда тот друг, кого ищешь, – усмехнулся советник. – Был бобер к мужику добер, а попал к портному и служит другому. Дома дружба одно, здесь…– Дружба, если она настоящая, везде дружба. И дома и здесь, – глухо проговорил Геннадий. – И потом, если хотите, это мой долг найти Яна Вальковича… У нас в музее его портрет висит…– Чем же он так прославился?– Мы считали… пожертвовал жизнью, спасая Родину.– Да, – задумчиво произнес советник, – неловкое положение. А если ваш друг давно уже служит другому, как тот бобер?– Не верю я этому, – горячо отозвался Геннадий, – но и тогда я должен видеть его. Нельзя же только по подозрению отказаться от друга, с которым вместе на смерть шел!– Верно, ну а если все-таки вас постигнет разочарование?– Я прошу только одно, – Геннадий заметно волновался и путал слова, – если нельзя официально… разрешите мне… Мы почти нашли его… У меня мало дней…Теперь советник внимательно, без улыбки посмотрел прямо в глаза Геннадию.– Молодец! – сказал он, взяв Геннадия за руку. – Друг везде должен быть другом… Мы запросим, конечно. А если, как говорите, почти нашли… что ж, – советник повернулся к Сергею и строго закончил: – Продолжайте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67