– Эй, человече! – вступился молодой гончар Петр, что провел ночь у костра под стенами города. – Отойди, мы про свою беду песню слушаем.
– От таких песен душегубство по княжьей земле идет! – огрызнулся безбровый.
Вокруг зашумели. Обступили безбрового, заговорили:
– Иди своей дорогой! Чего пристал к старику? Откуда такой?
Безбрового потихоньку выталкивали из круга.
– Кто ты есть, что мирным людям слушать мешаешь? Иди! Иди!
– Не тронь! – сопротивлялся безбровый. – Гляди, не было бы худа.
– Воеводский он! – крикнул стоявший в толпе Георгий.
– Знаю, что он из раю, да как зовут, не знаю, – ответил Петр и толкнул безбрового так, что тот растянулся на четвереньках.
Толпа захохотала.
– Пускай таким чином до своего пана скачет.
– Спасите! – закричал безбровый, вскакивая. – Убийство! Гей, стража! – побежал на середину площади.
Толпа возле певца быстро стала редеть.
Петр оглянулся на подошедшего Георгия.
– Уходи, парень. Теперь добра не жди…
И точно. На площадь со всех сторон сбегались воеводские стражники. Не пытаясь уяснить причину крика, они обрушили свои плети на спины первых же подвернувшихся людей. Полетели на землю лотки с мелким разносным товаром, зазвенела посуда. Площадь огласилась воплями зазевавшихся.
Старый певец по-прежнему сидел на своем месте, держа на коленях умолкшую лиру, и, высоко подняв голову, прислушивался к крикам и шуму.
Мальчик-поводырь испуганно тянул его за полу свитки и дрожащим голосом просил:
– Деду, бежать надо… бежать!..
Но было уже поздно. Безбровый подскочил к слепцу, рванул его за ворот. Старик невольно поднялся, взмахнул руками. Лира скользнула вниз и застонала на камнях мостовой.
– Вот он! – кричал безбровый. – Вяжите его, грабителя! И щенка его вместе… В колоду!
Георгий шагнул к безбровому:
– Пусти!
– Ага, и ты тут… – Безбровый пытался схватить Георгия свободной рукой. – И тебя прихватим…
Георгий размахнулся и… р-раз! Безбровый полетел на землю.
– Убивают!.. – закричал он дурным голосом, захлебываясь кровавой пеной.
– Хлопца моего спасите… – просил старик. – Люди добрые, хлопца моего!..
– Всех хватайте, всех. И купца Скорины сынка… Юрку, душегубца… – вопил безбровый, боясь приблизиться.
Георгий оглянулся. За ним был высокий дощатый забор с узкой калиткой. Схватив перепуганного мальчишку, Георгий бросился к калитке. Двое стражников уже вцепились в Андрона. Георгий, с разбега ударив плечом в калитку, выбил деревянную щеколду и свалился в какой-то сад, увлекая за собой мальчика.
Из глубины сада, гремя цепями и оглушительно лая, навстречу им бросились две собаки. Георгий вскочил на ноги и, быстро подперев калитку тяжелым колом, загородил собой мальчика. Собаки кидались, хрипя и давясь в ошейниках.
Прикрывая мальчика и не сводя глаз с собак, Георгий медленно подвигался вдоль забора. Собаки неотступно преследовали их, казалось вот-вот готовые сорваться с цепей.
На площади продолжалось неистовство. Кто-то уже колотил сапогами в запертую калитку. Крепко сжав руку мальчика, Георгий бросился в глубь сада.
Возле соломенного шалаша стоял маленький горбун и спокойно смотрел на беглецов, прикрываясь от солнца длинной белой рукой. Эта мирная фигура была так неожиданна, что Георгий остановился. Калитка затрещала под яростными ударами. Горбун молча показал Георгию на кусты крыжовника в углу сада и направился к калитке, ласково успокаивая собак.
Беглецы бросились к кустам. С трудом пробравшись сквозь колючие ветки, они очутились возле высокой каменной ограды. Быстро осмотрев ее, Георгий заметил поросший полынью лаз, прикрытый замшелым камнем. Он отбросил камень и полез под ограду. За ним последовал мальчик.
Георгий хорошо знал такие лазы, тайно вырытые мальчишками под оградами чужих садов. Не раз ему удавалось таким путем пролезть на животе под носом задремавшего сторожа. Но это было совсем непохоже на то, чего ожидал юноша. Пора уже было выбраться на улицу или в соседний двор, а беглецы все еще ползли в темноте, меж сырых стен узкого подземного хода. Георгий остановился и, протянув руки, нащупал маленькую, обитую железными полосами дверь. Он легонько толкнул ее, и дверь отвалилась, глухо ударившись о стену.
– Дядя! – послышался испуганный голос мальчика.
– Тут я, – отозвался Георгий. – Ползи сюда!
– Боюсь, – шептал мальчик, всхлипывая. – Темно тут…
– Не бойся, – ласково сказал Георгий, еще не решаясь ползти дальше. – Скоро выберемся. Тебя как зовут?
– Янка, – прошептал мальчик. – А дедушка?
– Дедушка?.. На-ка вот, Янка, держи конец пояса. Намотай на руку и не отставай. Нужно далее идти.
Ощупывая каждый выступ, Георгий полез в дверь. Янка больше не плакал. Он покорно полз за своим покровителем по каменным ступенькам, уходившим вниз. Георгий выпрямился. Янка сейчас же вцепился в него дрожащими руками.
Затхлый запах сырой земли и плесени ударил им в нос. Под ногами мягко крошилось истлевшее дерево.
Георгий осторожно двинулся вдоль коридора, вытянув вперед руку. Коридор круто заворачивал вправо и дальше разветвлялся на два одинаковых хода. Какой из них выбрать?
* * *
У полоцкого воеводы Станислава Глебовича был гость. Старый его приятель, воевода трокский Ян Забржзинский, приехал к Глебовичу отвести душу на псовой охоте. Когда-то Забржзинский сам был полоцким воеводой, и его тянуло в эти места.
– Сердце мое привело меня сюда, пан Станислав, – говорил маленький, подвижной и вечно подозрительно глядевший на людей Ян Забржзинский, обнимаясь с тучным, громко хохочущим, краснолицым Глебовичем. – Как в родной дом, до твоей милости рвался…
– Нет большей радости для меня, драгоценный пан Ян, – отвечал Глебович, вытирая белесые, навыкате глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147